– Я видела такое и раньше, в других городах. Обычно, если тех, кого подозревают, не сдают властям сразу… то люди делают вид, что ничего особенного не происходит.

– Ну, ясное дело. Если что-то и выяснится, проще сделать вид, что ни о чем знать не знал. Лекки… Ты говорила о себе. Своих путешествиях… Думаю, ты рассказала не все…

В комнате стало прохладно, несмотря на жар от печи, – я зябко поежилась.

– …И все же достаточно. До сих пор твои поиски ни к чему не привели. У тебя нет даже новых слухов, чтобы понять, куда двигаться дальше. Зачем бродить по дорогам вслепую? Не отворачивайся, послушай меня. Я кое-чего в жизни понимаю. До сих пор тебе везло. Но если продолжишь в том же духе, рано или поздно тебя убьют. Да, убьют – чтобы ограбить или просто потому, что ты – пустая. Заслуженно, незаслуженно… Таких, как ты, не любят. Доказывать что-то миру бесполезно – мир не изменится. Но ты можешь измениться – ради того, чтобы выжить. И, может быть, даже стать счастливой.

– Спасибо, – прошептала я. Я не ожидала, что она будет отговаривать меня, и не была к этому готова. Думала, просто вздохнет с облегчением – просто сделает вид, что ей жаль. – Но я хочу поехать в Уондерсмин. Та женщина упомянула Малли Бликвуд… Я хочу ее найти.

– Ясно. – Нож снова пустился прыгать по доске. – В столице слухов как у кошки блох. Но столица – не наша дыра. Там для любой девчонки опасно… – Мафальда покачала головой. – Власть в городе сейчас полностью в руках Слепого Судьи. Даже храмы его опасаются… правитель дал ему полную свободу действий. А Слепой Судья делает все, чтобы очистить Уондерсмин от надмагов. Может, той, что ты ищешь, уже нет в живых. Пустую там, должно быть, и не тронут… Уверена, что готова рискнуть?

Я ничего не могла ответить – только кивнула. Мне очень хотелось рассказать ей о Никто, о том, что, если остановлюсь в своих поисках, получится, что я подвела его понапрасну, – но рот будто льдом сковало.

– Дело твое. – Мафальда резким движением ножа отправила горку яблок в тесто. – Когда собираешься отправиться?

– Завтра. – Я боялась, что, если задержусь еще, не смогу заставить себя уехать.

– Хорошо. Завтра сосед едет в Гарт-Бул, сможешь доехать туда с ним вместе. Хоть часть пути, да безопаснее…

– Мафальда… Я хочу кое-что рассказать. Это про Говардса, Смайлса и того, третьего… Не подумайте, что я хочу испортить им жизнь или что-то вроде того… Но, думаю, это может быть важно – для Крисса.

Крисс, возившийся рядом с нами на полу, поднял голову и загулил. Мафальда улыбнулась – радовалась, что он откликнулся на свое имя.

Сейчас он играл с клубками шерсти из большой корзины. Осторожно, по одному, доставал их и ровными рядами раскладывал на полу. Затем, некоторое время полюбовавшись на творение своих рук, так же медленно и осторожно, словно клубки могли укусить, по одному укладывал их обратно.

– Раньше они ему нравились, – вздохнула Маффи, поймав мой взгляд. – Катал их по всей комнате, как котенок…

– Они и сейчас ему нравятся.

– Да брось. – Она с досадой дернула головой. – Так что там с Говардсом и его дружками?

И я поведала о том, как мужчины обсуждали, не оставить ли в лесу меня – да и ребенка тоже. На протяжении всего моего рассказа Мафальда, не останавливаясь, мешала тесто с яблоками – изредка меняя направление ложки, как будто вместе с тем меняя и направление мыслей. Она выглядела спокойной и, когда я закончила, кивнула:

– Я так и думала, что случилось что-то вроде этого… Хотя не ожидала, что им хватит подлости бить девчонку. Хорошо, что рассказала. Но не беспокойся… Больше они здесь никому вреда не причинят.

Что-то в ее голосе подсказывало, что развивать тему не стоит.

– Что же до тебя, Лекки… Раз решила ехать – езжай. Под Уондерсмином живет Прют. Учится на врача в университете… Остановишься у нее.

– Мафальда, я…

– Без разговоров. – Прозвучало это зловеще, и я впервые подумала, что в отношениях с матерью бывает не только ласка. – Если узнаю от нее, что ты не приезжала… лучше тебе не попадаться мне на глаза. Понятно?

Не дождавшись ответа, она продолжила:

– Не подумай, что это ради тебя, дорогуша. За Прют тоже присмотр нужен – уже несколько месяцев в столице! В письмах говорит, что все прекрасно, но что еще можно написать родной матери?

– Вы что, хотите, чтобы я за ней шпионила?

– Ни в коем случае! – Маффи закатила глаза. – Просто убедись, что с ней все хорошо, присматривай, пока будешь у нее жить, а если что не так – сразу напиши мне.

– Звучит как…

– Гнев раздери, если мне есть дело до твоих умозаключений, Лекки. – Маффи накрыла тесто деревянной крышкой. – Есть и еще одно дело… Расскажи Прют о том, что случилось. Расскажи о Криссе. Прют задержали по учебе – так она, во всяком случае, утверждает… Домой она приедет нескоро. Я передам с тобой письмо – почтой не хочу. Ты поняла меня?

Я медленно кивнула.

– Ты, я знаю, веришь, что медицина делу не поможет… Но Крисс – ее брат. Если есть способ, она его найдет. Если же ты найдешь способ…

Я коснулась ее руки – это было страшно, потому что я не привыкла касаться кого-то, но Маффи крепко пожала мою ладонь в ответ.

– Я вернусь и расскажу все, что узнаю. Клянусь.

– Не сомневаюсь. Но, Лекки, не лезь туда, куда не следует, – ни ради него, ни ради себя.

Я уткнулась лбом ей в плечо – здорово все же знать, что тебя не оттолкнут. Она чмокнула меня в лоб, как могла бы мать, – лоб перепачкался в муке, и от нас обеих теперь пахло яблоками.

– Возвращайся, если тебе некуда будет идти… Пустых ведь сейчас не трогают… по закону. А что до мужиков… К тому времени, как вернешься, я здесь наведу порядок, будь спокойна.

– Не сомневаюсь. – Я старалась запомнить то, как она сказала: «Возвращайся, если тебе некуда будет идти».

Может, когда я уеду и перестану быть ее проблемой, Маффи только порадуется, что не отговорила меня. И все равно теперь я узнала это чувство: мне есть куда вернуться.

– И еще кое-что. – Маффи сдула с лица прядь волос, подошла к стенному шкафу и достала из выдвижного ящика знакомую папку – кожаную, стянутую светлыми шнурками. Шнурки, правда, теперь изрядно потемнели – видимо, после валяния в грязи.

– Мои бумаги! Я думала, пропали…

– Ну, часть совсем расплылась. Говардс их на улице оставил, а я собрала. И высушила перед огнем, пока ты валялась наверху. Убрала сюда, чтобы Сидд не утянул… и все забывала отдать.

Я провела по папке ладонью – теплая, как будто кто-то долго грел ее в ладонях. Отряхнула муку об штаны, чтобы не перепачкать страницы. Чего-то действительно не хватало – но большая часть была тут…

– Светишься, как собака, у которой хозяйка стала за фигурой следить, – сказала Маффи, подозрительно хмурясь. – Что это?