мне покоя каждую минуту. Он ведь снова сделает мне больно, также, как и вчера, я точно знаю…

Вздрагиваю, когда слышу громкие, пробирающие до костей, звуки. С ужасом подняв голову обнаруживаю, что это были выстрелы, от которых птицы тут же взметнули вверх с веток деревьев. По коже мороз проходится от одного только понимания, что только что кто-то стрелял.

Подняв глаза, только убеждаюсь в этом. Стреляли в воздух. Из черных матовых автоматов. Несколько мужчин держали в руках оружие и смеялись, совершенно этого не стесняясь.

Сердце отбивает чечетку. Вот как они веселятся. Звери.

В какой-то момент земля словно уходит из под ног, и меня снова сильно пошатывает. Не найдя опоры на этот раз, и потеряв из виду стол, о который я до этого упиралась, просто падаю на колени, тут же ловя массу удивленных взглядов.

Нет, я вовсе не играю. Никому все равно до меня тут нет никакого дела. Мои родители, наверное, даже не знают, что я замуж сегодня выхожу.

Сейчас мне снова плохо, и я уже мечтаю, чтобы этот не мой праздник уже поскорее закончился.

В ушах все гудит. Перед глазами расплываются черные круги. Громкая музыка заставляет съежиться.

Фата очень длинная, и как я не стараюсь, сама подняться не могу. Ноги как деревянные. Воздуха становится мало.

– Дочка, тебе плохо?

Какая-то незнакомая мне женщина подходит, и помогает подняться. Придерживая меня за руку, она усаживает на стул, уведя от толпы гостей, которые буквально прожигали меня глазами.

Черт. Не знаю, что делать. Я привлекла к себе слишком много внимания. С ужасом думаю о том, что Ахмадов может это увидеть, и посчитать, что я намеренно срываю свадьбу.

– В чем дело? Снова представление?

Стальной голос раздается прямо над головой. Вот только подумай о нем. И откуда он взялся? Вахида ведь не было рядом, я точно знаю.

Сглатываю, опуская глаза. Не хочу смотреть на него. Не могу просто.

Меньше всего на свете я хочу, чтобы мужчина сейчас увидел, что мне плохо, и хоть как-то навредил за это моей семье.

– Нет. Все нормально.

– Господин Ахмадов, у вашей молодой жены, похоже, обморок случился. Переволновалась, наверное, бедная. А какая худенькая, бледная, моя голубка!

Женщина заботливо поправляет мне фату, и передает стакан с водой, который я с благодарностью принимаю, но в то же время мне жутко хочется заклеить ей рот пластырем.

– Спасибо.

Цежу ей сквозь зубы, но воду беру. Делаю пару мелких глотков. Уже лучше. Единственное, чего мне сейчас хочется – чтобы меня оставили в покое.

– Демет, оставь нас. Я сам разберусь со своей женой.

Черт, лучше бы она осталась, так как эта добрая женщина буквально за секунду испаряется, оставляя меня в опасной близости к дьяволу.

Тут же вся подбираюсь, и встаю со стула, готовая броситься в бегство в любой момент.

Дышать становится труднее. Вахид стоит рядом, горой возвышаясь надо мной.

– Я просил тебя вести себя нормально, а не показывать характер.

– Не нравится характер – разведитесь!

Замираю, когда мужчина наклоняется, и шепчет мне прямо на ухо.

– Не дразни меня, дикая кошка, и не прикидывайся больной. Иди в спальню, жена. Готовься мужа принять. С широко разведенными бедрами. Помни, я муж тебе теперь, и могу делать с тобой все, что пожелаю, так что не надо менять бесить.

После этого Вахид довольно усмехается и отходит от меня, а я…сдвинуться с места не могу от его слов.

Глава 14

На улице уже темно. На деревянных ногах поднимаюсь на четвертый этаж. Как только двери за собой прикрываю, застываю на месте. В глаза сразу же бросается красиво застеленная кровать и белоснежное постельное белье на ней.

Везде куча цветов и сладостей. Комната подготовлена специально для новобрачных.

Делаю медленный вдох. На глаза наворачиваются слезы. Я теперь жена. Вахид придет совсем скоро, и теперь я не буду иметь никаких оснований, чтобы отказать ему, но и принять мужчину, особенно после вчерашнего, для меня смерти подобно.

Снимаю туфли, и с силой отбрасываю их в сторону. Ноги просто гудят. За сегодня я присела всего один раз, и то лишь на пару минут, когда мне совсем уж стало плохо.

Дергаю молнию на спине, пытаюсь снять платье, но оно словно намертво приклеено ко мне. Самой точно не справиться. Проклятье! Ну и где эти служанки, когда они так нужны?

Отчаянно дергаю фату, растрепывая прическу. Достала уже за день, все достало! К горлу горький ком подкатывает, но я держусь. Не хватало еще и сегодня перед Вахидом расплакаться и показать, насколько я слабая. Не дождется. Еще чего.

Пальцами холодными нащупываю заколки, дергаю их, пытаюсь вытащить, но безрезультатно. Шиплю. Ай, как же больно! Скорее волосы себе все выдеру, чем отцеплю эту фату от прически!

Как раз за этим занятием меня и застает Ахмадов.

– Все еще не готова. До утра раздеваться будешь?

Раздраженно и грубо. Ненавижу.

Я не услышала, как он вошел, поэтому сейчас чуть ли не зацеплюсь за свою же фату, резко оборачиваясь на его низкий голос.

Сердце сразу же ускоряет ритм. Он пришел. Так быстро, а я…не успела собраться с мыслями.

Комната тут же заполняется сильным ароматом его парфюма. Терпкий гранат. Без сладости. От запаха этого почему-то у меня еще сильнее повышается чувство голода.

Опускаю взгляд ниже. Мужчина держит в руке черный пиджак. Верхние пуговицы на его белой рубашке распахнуты, и оголяют грудь. Он очень высокий, сильный статный. Совсем не похож на отца или братьев. Вахид другой. Более мужественный, тренированный и такой…опасный.

У Ахмадова широкие плечи, крепкие жилистые руки и по-мужски красивый торс. Я все еще помню его тело…на себе. Горячее и мокрое. Тяжелое. Он умеет делать больно. Уверена, теперь он каждую ночь будет меня мучить.

Закусываю губу, медленно пятясь назад, и осторожно поглядывая на мужчину. Лицо Вахида этот момент суровое, жесткое, а глаза…безжалостные.

Заставляю себя отвести от него взгляд. Ненавижу его. О Аллах, как же сильно я его ненавижу!

– Я не успела. Я еще не готова. Выйдите!

Делаю еще шаг назад, видя, как мужчина закрывает комнату, игнорируя мои слова. Он запирает нас на ключ и идет прямо ко мне.

– Не подходите! Выйдите из моей комнаты!

– Это теперь наша комната, хазниг. Она и до того была моей. Ко мне, жена.

Властно и жестко. Да он…он ведь, как к собаке ко мне обращается. Дьявол!

Мужчина наступает на меня, словно лев на овечку.

Ахмадов все ближе,