Студентам туда ходить строго запрещалось, но на аспирантов этот запрет не распространялся.

— Папа меня прибьет, если узнает, — заметила я и сделала еще один глоток остывающего кофе.

— Кассандра… — вкрадчиво прошипел Демион, наклоняясь ближе. — Ключевые слова тут: «если узнает», а не пойдешь — прибью тебя я. И никто меня не осудит. Я не представляю, какие последствия у проклятия, и это мне не нравится. Нам нужно узнать подробности и попытаться от него избавиться.

— А получится?

— С тобой ни в чем нельзя быть уверенным. — Демион поморщился и отстранился, а я тактично промолчала о том, что кисть его левой руки побледнела и начала исчезать. Ни к чему лишний раз нервировать. — Попытаемся, по крайней мере! — продолжил он, не замечая ничего необычного. — Может быть, если не повезет и проклятие не получится снять, то хотя бы попробуем смягчить его действие.

— У тебя просто на время исчезла голова. Как это можно смягчить?

— Не знаю! — Демион зарычал, и рука появилась. — Мне интересно, какие сюрпризы меня ожидают дальше. Голова рано или поздно станет невидимой навсегда? Или не только голова? Может, ты вообще решила сделать из меня невидимку? Знаешь ли, меня не устраивает такой вариант.

— Так давай спросим у специалиста по проклятиям? — пискнула я, решив не уточнять, что сейчас точно знаю — головой все не ограничится.

— Я — специалист по проклятиям. Ну и еще твой отец разбирается, в силу богатого опыта и специфики работы. Хочешь к нему прийти с повинной? Скажешь, что случайно прокляла, а я недосмотрел. Как думаешь, какую кару он нам уготовит?

— Может, не надо… — проблеяла я. — Помогать он точно не станет. А влетит по первое число.

— Вот и я того же мнения. Пока моей жизни ничего не угрожает и есть хоть малейшая надежда разобраться своими силами, ректору говорить ничего не будем. Поняла?

— Более чем… А сейчас я пошла? Ты же меня выпустишь?

Делать большие и круглые глаза у меня хорошо получалось с детства. Даже на папу они оказывали действие, а вот Демион не повелся.

— А я тебя и не держал. — Он хитро прищурился, и от мимолетной улыбки у него на щеках появились ямочки. — У меня просто стоит защита от воров. Очень удобно, знаешь ли.

— Воров? — удивилась я. — Да ты сам стащил у нас змия! Я просто возвращала уже украденное.

— Ну-у-у, — протянул он. — Вы-то о защите не позаботились.

— То есть не отдашь? — прищурилась я. — Так нечестно!

— Все честно. — Демион внезапно посерьезнел. — Нечего делать нескончаемому источнику алкоголя в комнате студенток-первокурсниц.

— Я без змия не уйду. Он принадлежит Риз.

— Диванчик к твоим услугам. — Демион безразлично пожал плечами и показательно зевнул.

— И что, даже не уступишь, как джентльмен, кровать?

— С удовольствием подвинусь, — прошептал он мне на ухо, и по спине пробежали мурашки. — Только учти: уходить сам я не собираюсь, а спать привык без одежды. Хочешь — присоединяйся.

— Нет уж. Как-нибудь обойдусь.

— Твое дело, Кассандра. Захочешь вернуться к себе, просто поставь бутылку на место. И ход снова заработает.

Демион усмехнулся, послал мне воздушный поцелуй и, выключив свет, скрылся за дверью, а я осталась сидеть на диване в обнимку с бутылкой.

Больше всего я не любила спать без одеяла. Мне нужно было хотя бы тонкую простынку, чтобы прикрыть плечи, а Демион поступил подло и одеяльце зажал. Он просто исчез в спальне, оставив меня наедине со змием и собственной совестью. Вероятнее всего, предполагал, что я поступлю разумно. Оставлю змия в баре и отправлюсь к себе. Но, во-первых, он плохо меня знал, а во-вторых, представления не имел, как опасны три обиженные подруги. Они на порядок страшнее, чем унылая ночь в незнакомом месте и без одеяльца. Поэтому я сделала еще глоток змиевой настойки, обняла бутылку покрепче и, свернувшись калачиком, попыталась уснуть на неудобном маленьком диванчике.

Сон не шел. Я вертелась с бока на бок, пыхтела и не могла отключиться. Разболелась голова, было дико неудобно, и я, не выдержав, вскочила. «В конце концов, это наглость!» — заключила я и решила совершить отчаянный шаг — отправиться отвоевывать одеяло или хотя бы какой-нибудь пледик. Не может же у Демиона не быть запасного пледа?

Самое печальное, что идти нужно было в спальню. А Демион честно предупредил — спать любит безо всего. Я выдохнула на пороге и, покрепче прижав к груди бутыль со змием, сделала шаг в соседнюю комнату.

Здесь было светлее, чем в гостиной. Мягкий лунный свет падал из расшторенного окна на большую, стоящую в центре комнаты кровать, серебрил кожу на безмятежном лице спящего Демиона. Я невольно засмотрелась. Демион лежал, раскинувшись на подушках. Одеяло сползло на бедра, и я могла беззастенчиво изучать обнаженную кожу груди, крепкие мышцы пресса и темнеющую лунку пупка. Во рту пересохло, клубнички на Труселях суетливо зашевелились, почуяв опасность, а я забыла, зачем сюда пришла.

Отдышавшись, я принялась дальше изучать обстановку комнаты, стараясь не смотреть на чересчур соблазнительного Демиона. Не хотела запоминать его таким и потом не спать по ночам.

Нечто издалека напоминающее плед я заметила в кресле возле кровати и осторожно, на цыпочках начала пробираться к цели. Старалась не издать ни звука и даже не дышать. Когда я почти сцапала клетчатую ткань, мою руку перехватили, и я с визгом полетела на кровать в теплые объятия сонного Демиона.

— Ты все же продолжаешь испытывать судьбу, рыжая? — зашептал он мне в шею, прижимая сильным телом к кровати.

Я уткнулась носом в подушку и не смогла даже ничего сказать от переполняющих чувств и больно ущипнувших за зад Труселей.

— Ты ведь могла уйти… но не сделала этого, — тихо говорил он, и от теплого дыхания по спине побежали мурашки. — Могла остаться там, но пришла ко мне. Зачем? Я ведь не железный.

Язык скользнул по шее, и я закусила губу, чтобы не застонать. Какого демона он творит!

— Я. Искала. Плед. — Слова давались с трудом. В голове была каша, и мне хотелось раствориться в новых упоительных ощущениях.

— Тебе стоило уйти, Кассандра. Ты очень неосмотрительна.

— Не могла. — Я приподняла руку, демонстрируя Демиону бутылку со змием. — Ты же отказался его отдавать. А девчонки меня на порог не пустят.

Услышав за спиной хриплый смех и почувствовав, что тяжесть тела исчезла, я перевернулась на спину, встретилась взглядом с сонно улыбающимся Демионом и поняла, что пропала. Просто утонула в синих глазах, нырнув в них, как в холодное озеро весной. Мир для меня перестал существовать. Я смогла выдавить из себя лишь единственное:

— Ты же возмущался, так как не знал, сколько мне лет. И вообще…

— Не знал, — согласился он и потянулся, словно огромный кот, демонстрируя, как перекатываются под кожей стальные мышцы.