Но в пять часов он не приехал и не позвонил.

Маруся сидела в коридоре на стульчике, в сапогах и с пуховиком на коленях. Ждала сигнала, воображала, как пройдет их совместный праздник, но стрелки часов всё тикали, а от Витеньки не было ни слуху, ни духу.

— Ну, так позвони ему. — Советовала Татьяна, обливаясь в прихожей духами.

Она нацепила шубу, широкополую летнюю шляпу и солнцезащитные круглые очки.

— Не могу. Вдруг поставлю его в неловкую ситуацию. — Отказалась Маруся, пытаясь отбросить от себя грустные мысли.

Танечка покрутилась у маленького зеркала. Шпильки в ансамбле с шубой смотрелись странновато, но от декабрьских сугробов ее должно было спасти заранее вызванное уютное и теплое такси.

— Любая неловкая ситуация тебе на руку. — Заметила подруга, с пренебрежением оглядывая наивное лицо девушки. — Женушка, наверное, поменяла планы и держит твоего Витька при себе. А ты ждешь, как клуша. Звони, не бойся! Пробей еще одну брешь в тонущем судне их угасшей любви, пусть у него мозги зашевелятся, хоть начнет соображать, как свалить от нее поскорее.

Но это не понадобилось: у Маруси зазвонил телефон.

— Выходи.

Она слышала, как нетерпеливо он выдохнул в трубку.

— Бегу!

Судорожно нацепила пуховик, неуклюже намотала шарф на шею и потея, натянула ботинки.

— Вот поэтому нормальные люди сначала надевают обувь, а потом верхнюю одежду. — Заметила Танечка, качая головой. — Ты взмыленная, нервная и похожа на снеговика. Как ты будешь его соблазнять?

— А я не собиралась… — соврала Маруся.

И густо покраснела. Она так тщательно готовилась к свиданию, что извела сегодня на себя все запасы Таниных кремов и дезодорантов. Так что глупо было сейчас отпираться.

— И зря.

— Просто…

— Покажи ему класс, детка! — Танечка чмокнула в щеку запыхавшуюся подругу. — Сделай «вертолетик», «эскимо» или на крайний случай «ножницы». Что-то интересное. В общем, удиви. Разительное отличие от пресного секса с супругой заставит его задуматься.

— Пока! — Лишь бросила Маруся и побежала вниз по лестнице.

Она понятия не имела, что значили все эти слова, и, в общем-то, не хотела знать. У них с Витей связь. И это не про секс, а про чувства. Они были нужны друг другу. Два одиночества. И Маруся радовалась тому, что их встреча принесла обоим долгожданное облегчение. Больше не нужно было искать — они уже нашли друг друга.

— Садись. — Виктор не вышел из машины. Торопливо указал рукой на пассажирское сидение.

— Привет, — зарделась девушка, садясь на сидение рядом с ним.

При взгляде в горящие глаза мужчины, она тут же позабыла, что именно здесь, возможно, каждый день сидела его Натали. И это было ее законным местом, а не Марусиным.

— Я скучал. — Прерывисто дыша, Витя наклонился и поцеловал ее.

После морозного воздуха тепло салона остро покалывало кожу. Маруся прижалась к лицу мужчины и приоткрыла рот, позволив Виктору развести ее губы своим языком. Этот поцелуй напомнил ей сход снежной лавины.

Эмоциональный, нервный, пугающе стремительный. Он будто сметал все преграды на их пути. Она так пылко и судорожно еще никогда не целовалась ни с кем.

А когда Витя ее отпустил, девушку словно придавило к сидению: по всему телу разлилось необыкновенное тепло, сопровождающееся сладким опьянением и прекрасной дрожью.

— Куда мы поедем? — Задыхаясь, спросила она.

— Увидишь. — И он вжал педаль газа в пол.

* * *

Черный мерседес, виляя дворами, доставил их до обычного жилого дома в спальном районе. Серая девятиэтажка, ничем не примечательная, таких десятки и сотни рядом. Они вышли из машины, и девушка огляделась.

— Здесь живёт мой друг. — Пояснил Виктор.

И кивнул на самый последний подъезд.

— Он не против, что мы придем? — Улыбнулась Маруся.

Мужчина поднял воротник куртки и сдвинул на лоб головной убор.

— Конечно, нет.

Они двинулись вдоль улицы к заветной двери. Ей очень хотелось, чтобы Витя взял ее за руку. Это было бы так романтично. Но тот только настороженно озирался по сторонам и напряженно прятал подбородок в воротник.

Конспирация — Маруся все понимала.

Ей было неприятно и непривычно от всего этого, но сказать прямо не хватало духа. Да и не хотелось все испортить. Зато как крепко он ее обнял в лифте, как нетерпеливо задышал в шею… Она растаяла, почти позабыв обо всех неловких моментах. Новый Год же!

— Как волнительно. — Прошептала девушка, когда Витя позвонил в дверь нужной квартиры. — Много будет народа?

Ей было интересно, как он представит ее своим друзьям, что скажет, и как ей придется себя среди них вести. Но мужчина, подождав с десяток секунд, просто достал из кармана ключ, вставил в замочную скважину, провернул, и дверь открылась.

— А где твой друг? — Удивилась Маруся.

— Не знаю. — Пожал плечами Витя. — Наверное, ушел отмечать Новый Год.

Впустил девушку в прихожую, включил свет и запер дверь.

— Он точно не будет против, что мы пришли?

— Не думай об этом. — Отмахнулся Виктор. — Он, наверняка, у очередной подружки. Это ведь хорошо — сможем побыть одни.

И то верно.

Мужчина помог ей снять пуховик и усадил на стул в прихожей. Страстно глядя в глаза, он стащил с нее неказистые ботиночки и несмело погладил ступни. А потом само всё как-то закружилось-завертелось: она встала, он вжался в ее тело, она почувствовала его невыносимое тепло, его возбуждение и мужскую силу. Он поцеловал ее. Риск придавал остроты завязавшимся отношениям, поэтому их поцелуи и объятия вышли рваными, торопливыми, но очень обжигающими. Даже присутствие грубости и боли с привкусом крови на губах показалось девушке естественным.

Маруся понимала, что пути назад нет, что она в его власти, что готова подчиняться всецело, поэтому и отвечала на поцелуи с неожиданным рвением. Чуть не сшибив шкаф и распинав в порыве страсти всю обувь в коридоре, они с трудом добрались до маленькой гостиной. Витя одним движением сорвал с девушки блузку, сам же довольно аккуратно, но продолжая лихорадочно целоваться, расстегнул все пуговицы на своей рубашке, снял ее и бережно повесил на стул.

Маруся могла бы поклясться: ее тело звенело от жадных прикосновений этого мужчины. Она почти теряла сознание от его близости. От шумного, прерывистого дыхания Вити по ее коже разбегались пьяные мурашки и тягучие волны жара. Девушка обнимала его, вдыхала его запах. И задыхалась под тяжестью тела, когда он повалил ее на старый, скрипучий диван.

В ней в один момент пробудилось столько страсти, что хотелось впиваться ногтями в его предплечья, царапать спину, оставлять раны-поцелуи на его коже. Но делать это было нельзя — никаких следов, а то жена обо всем догадается раньше времени. Поэтому Маруся принимала его ласки, не желая даже дышать. К черту дыхание, ей хотелось напиться вкусом его губ, почувствовать его внутри себя, ведь руки Вити сжимали ее все сильнее, а тело уже предательски молило о большем.