class="p1">— Ну, может, это и не кровь, — пожал плечами Вальчихин.

— Может, пакет с томатным соком разрубили, — усмехнулся Родион.

— Я, в общем-то, так и подумал.

— Но все равно занервничали.

— А вдруг все-таки кровь?

— Собачья кровь. У Туманова собаку зарубили, Берту. Думаю, это сделали ваши гости.

— Собаку? — задумался Вальчихин.

— Ничего серьезного, но, вы сами понимаете, я обязан отреагировать.

— Как же так, собаку убить…

— А отреагировать я обязан. Константин Романович, давайте, вы сейчас соберетесь с мыслями и расскажете все, что вам известно о ваших гостях.

Родион уже узнал одну важную деталь, номер машины. И заполучил шашку со следами собачьей крови.

И узнал, что некто Женя — мужчина рослый, как раз именно такой и мог выстрелить в Берту так, чтобы пуля, пробив голову, не задела туловище собаки. И Сергею нравилось шашкой махать. Но этого мало, нужно найти связь с прошлым Туманова. Какое отношение Сергей и Женя имеют к людям, которые не прочь спросить с него за бандитский общак? Вдруг Вальчихин даст какую-то подсказку. Да и фотороботы нужно составить, ноутбук в машине лежит.

Глава 9

Телефон не отвечал, и в голову лезли нехорошие мысли. Мишу Сысоева могли ранить на задержании или даже убить. Он мог влипнуть в неприятную историю — вдруг по вине того же Варшавина. А может, он уже отказался от старого друга, не хочет с ним говорить. Варшавин такой, он мог подтолкнуть вверх по карьерной лестнице кого угодно. А Сысоев никогда не скрывал, что хочет стать генералом.

Еще Сысоев мог находиться вне зоны действия сети, но эта версия казалась Родиону слишком простой. Было у него дурное предчувствие.

Он уже подъезжал к участку, когда Миша наконец отозвался.

— Я как раз собирался тебе звонить! — проговорил он голосом запыхавшегося человека.

И этим лишь усилил нехорошее предчувствие.

— Нашел я этих ребят, которые за Тумановым охотились. Но пока только ниточки к ним…

— Это хорошо. Плохо, что Абакумова задержали.

— Вот как? — не очень удивился Родион.

Он знал, кто мог стоять за этим задержанием, Варшавин уже подготовил его к сюрпризу. И его, и Леру.

— По прямому поручению старшего следователя главного следственного управления.

— Варшавина?

— Его самого!

Миша, конечно же, знал о существовании этого злого гения в судьбе Родиона.

— Следил за мной, видел, как мы с Абакумовым встречались. Наркоту мне решил привязать.

— Тебе?

— Не переживай, о тебе разговора не было.

— Вот откуда такие гниды берутся? — в сердцах выдал Сысоев.

— Это ты, конечно же, об Абакуме, — усмехнулся Родион.

— Ну конечно же! — Сарказм с голоса Миши можно было снимать ложкой, как сливки с молока.

— Спокойно, Миша, спокойно. Работаем без Абакума. Фотоснимков подозреваемых у меня нет, но фотороботы я составил. И еще есть номер машины, на которой они уехали в Москву. Надо бы с камерами видеонаблюдения поработать, может быть, эти ребята куда-нибудь в кафе заходили, возможно, на записи где-то и засветились.

— Так, погоди, какие подозреваемые? — Похоже, Миша не мог сосредоточиться на теме, предложенной Родионом, и все потому, что Варшавин мог сосредоточиться на нем самом. Или, возможно, уже…

— А кого я пытаюсь найти здесь, у себя? А на кого мы собирались выйти через Абакума?

— На Коваля мы собирались выйти.

— Надо бы пробить данные по одному пареньку, Гуревичу Юрию Валерьевичу.

Родион глубоко вдохнул, собрался с мыслями и, стараясь не затягивать, рассказал о своем визите к Вальчихину, поделился своими соображениями и запросил помощь. Он смог составить фотороботы подозреваемых, при желании мог бы пробить, кому принадлежит автомобиль «Лада», на котором они укатили в Москву. Но вдруг номера фальшивые, а фотороботы, составленные с показаний Вальчихина, не соответствуют действительности? Да в любом случае надо подключаться к системе дорожных видеокамер, брать на прицел «Икс-рей» синего цвета, выехавший из Верховерской в сторону Москвы двадцать восьмого июня этого года. И данные по Гуревичу нужно пробивать… Работы много, а у Родиона связаны руки, одна надежда на Мишу Сысоева. В конце концов, у них одно общее дело.

Абакумова продержали двое суток, в полной изоляции, под прессом гнетущей тишины. Только тогда Варшавин снизошел до встречи с ним.

— Ух ты, целый полковник! — ухмыльнулся уголовник.

Глеб с омерзением смотрел на него. Отбросы общества — его специализация, но всякий раз, когда он общался с представителями социального дна, у него возникло желание надеть маску и перчатки.

— Еще и молодой! Кому-то ты ох как нравишься?

— Зачем ты это сказал? — обиженно, но с уверенностью ничуть не сомневающегося в себе человека спросил Варшавин.

— Да вот не сдержался.

— Хорошо, если ты понял, куда попал. И поэтому не сдержался, сходил под себя. Плохо, если ты ничего не понял. Тогда ты будешь ходить под себя каждый день. От недержания. Я тебе это устрою.

Варшавин улыбнулся как отпетый садист, который наконец-то после долгих лет ожиданий получил живую игрушку для зверских развлечений. Глеб представил себя у двери в тюремную камеру, вот он стоит, смотрит в окошко, как уголовники бьют ногами лежащего на полу Абакумова, превращая его в овощ. А ведь это действительно в высшей степени увлекательное зрелище. И он, в общем-то, мог организовать себе такое удовольствие. Нужно всего лишь очень захотеть.

— Ты че, начальник, шуток не понимаешь? — Абакумов поверил ему, он смотрел на полковника как на законченного психа.

— Кто такой капитан Фомин, ты знаешь, — утверждая, сказал Варшавин.

— И что?

— В пятнадцатом году он помог тебе избежать ответственности за совершение уголовного преступления.

— Не помогал мне никто.

— Я не спрашиваю, я констатирую факты… Совсем недавно ты снова встречался с Фоминым. Это правда, что ты передал ему пакет с веществами наркотического свойства? Вот теперь я спрашиваю!

— Кто тебе такую дичь сморозил?

Варшавин молчал, с непроницаемым лицом глядя на уголовника. Он ясно давал понять, что никакие другие варианты ответа, кроме предложенных, его не интересуют.

— Не было ничего подобного, — нервно глянул на полковника Абакумов.

Понял он, что церемониться с ним никто не собирается. Надо будет, сотрут в порошок и развеют над бездной истории.

Варшавин молчал, нагнетая на уголовника тоску.

— Фомин за помощью ко мне обратился, человек его один интересует.

— Человек, связанный с наркотрафиком, — кивнул, принимая ответ, Варшавин.

— Да какой наркотрафик, начальник?… Человек общак у братвы увел, на дно лег, а Фомин на него вышел. Справки наводил, хотел знать, что за черт. Ну я ему и сказал, что знал…

Глеб качнул головой. Нет, такой ответ его не устраивал.

— А знал я тогда… Ничего я тогда не знал.