из домоуправления, в квартире под вами протечка потолка. Надо проверить ванную и кухню.

Трое вошли в прихожую, в раскрытую дверь комнаты увидели незнакомого человека без пиджака и какой-то странный предмет, вроде дамского корсажа на столе перед ним.

— А вы кто такой? — спросил Рясной

Крно , побагровев, пробормотал что-то невнятное.

— Предъявите ваши документы.

— Но почему? — запротестовал Кузнецов. — Ваше дело протечка, вот и ищите ее.

— Никакой протечки нет, это предлог. Я начальник уголовного розыска района Семенов. К нам поступил сигнал, что в доме скрывается опасный преступник. Мы проверяем все квартиры подряд. Так что попрошу вашего гостя предъявить документы

Крно  растерялся. Меж тем один из оперативников уже расстегивал кармашки пояса и, словно знаменитый фокусник Эмиль Кио, извлекал из них одну пару часов за другой.

...

— Я дипломат, — заявил Крно  и трясущимися руками протянул Рясному свою аккредитационную карточку.

— В таком случае, — заявил псевдо-Семенов, бросив взгляд на груду часов, — я должен сообщить о вашем задержании в наркомат иностранных дел.

Он поднял трубку и стал наугад вращать диск. Крно  схватил его за руку.

— Не надо!

…..

Заикаясь, весь вспотев, Крно  стал умолять:

— Пожалуйста, не надо никуда звонить. — Указал пальцем на «патронташи» с часами. — Здесь целое состояние, забирайте хоть все.

По знаку Рясного оперативники вышли, но один из них перед этим вынул из-под плаща фотоаппарат ФЭД и сделал несколько снимков. Уже все поняв, Крно  окончательно сник.

— Часики нам не нужны, — ответил Рясной. — Но договориться можно.

Крно  молча кивнул головой, он был на все согласен. Вербовка состоялась. О сотрудничестве, его условиях, формах связи договорились быстро.

Видите, как легко и просто контрразведка вербует дипломатов? Никакого напряжения, немножко пригрозить - и все в порядке, мышеловка захлопнулась. У меня, правда, есть некоторые сомнения в том, что в словацкой миссии держали полных идиотов, которые не могли устроить скандал, объявив эти детсадовские игры провокацией, но мы же условились на данном этапе всему верить, правда же?

Особенно умиляет вынутый из под плаща фотоаппарат ФЭД. Даже марка аппарата известна, хотя чем же еще могли снимать незадачливого спекулянта от дипломатии, если не фотоаппаратом с аббревиатурой “Феликс Эдмундович Дзержинский”.

Кузнецов и Крно , оперативная съемка НКВД, явно не из под плаща

Правда, С. Кузнецов уверяет, что квартира была заранее напичкана фотоаппаратурой, даже приводит интересную деталь: техника для прослушивания и фотокамера были вмонтированы в мебельный шкаф. Но мы не будем придираться к мелочам. Отметим только разгул фантазии биографов и успокоимся на этом.

Так или иначе, через три дня Крно  принес посольские шифры. Так он был напуган разоблачением спекуляции с часами, желанием немножко  подзаработать. Если учесть, что за часы он мог быть максимум выслан из СССР и больше не работать дипломатом (что не факт вообще), а за шпионаж ему грозила виселица, то рассказ этот вызывает массу вопросов. А ведь кроме шифров Иван Андреич предоставил советской контрразведке сведения, которыми с ним делились в германском посольстве: ход военных действий в Югославии весной 1941 года, данные о подходе воинских частей вермахта к границам СССР, пересказывал свои беседы с германским послом Шуленбургом, в общем, “ Крно  оказался кладезем полезной для руководства страны информации”. То есть, всю контрразведывательную работу ГУГБ НКВД обеспечил один скромный таксатор из Кудымкара, он же расцеховщик с Уралмаша.

Другая операция, которую лихо провернул Рудольф Шмидт - дал себя завербовать некоему Мюллеру, третьему секретарю германского посольства и матерому шпиону, работнику ведомства Шелленберга - на тот момент оберштурмбанфюрера, начальника VI отдела РСХА - внешняя разведка. Забавно, что и тут, когда два агента “случайно” познакомились в вагоне-ресторане поезда по дороге в Черновцы, немец представился Львом Николаевичем - привет Л.Н. Толстому. Интересно, как советский разведчик воспринял это комичное известие. Правда, Гладков, в отличие от Куеты, утверждает, что представился шпион Львом Михайловичем, вот такая разноголосица.

Напомню, что Черновцы относились к Северной Буковине, Румыния, и были заняты Красной армией в 1940 году. Что там искали “Лев Николаевич” и “Рудольф Вильгельмович” чуть позже, а пока Кузнецов дал себя “завербовать”, получив оглушительное известие: 24 апреля 1941 года личный камердинер немецкого посла Генрих Флегель выдает агенту совершенно секретные сведения: «Ситуация