Как хорошо, что в уютном кафе было мало посетителей, и никто не обращал на нас внимания.

— Я не могу, — замотала головой, противоречив себе самой. Мне стало гадко, что я все еще цеплялась за мужчину, который скорее всего изменил мне этой ночью. До сих пор перед глазами картинка той помады на воротнике Стаса. Такой оттенок, – алый красны, до чертиков любила Лера. Но я не пыталась преднамеренно ее осуждать.

— Мы снова возвращаемся с тобой к разговору, который не закончили в вашей квартире, — сухо проговорил Влад, затем облокотился о спинку стула и скрестил руки на своей груди. Его учащенное дыхание свидетельствовало о напряжении и нежелании услышать от меня правды.

— Но другого повода у нас явно не будет, — тихо сказала я, потом повернула голову к окну и стала рассматривать в витрине наши отражения.

— Ты любишь Стаса, Лиза?

— Люблю, — получилось неуверенно и с надрывом. Мой подбородок задрожал, хотя я старалась держать себя в руках и верить в лучшее… верить в то, что тот отпечаток помады, как следствие бурной вечеринке после нашей вечерней вылазки. — Но я боюсь тех чувств, что ожили сейчас, когда ты, — я посмотрела в карие, туманные глаза Влада, замечая в них новую искру, — когда ты появился на моем пути. Теперь я в смятении, что для меня любовь.

— Так может отдаться новому чувству? Зачем все усложнять?

— Усложняешь ситуацию ты, — заупрямилась я. Сев ровнее, будто струна, готовая к новому исполнению мелодии, я повысила тон голоса: — Скажи, ты специально пришел сегодня утром ко мне? Ты ведь знал, что я буду одна. Влад, скажи, что знал, — взмолилась я.

Влад молча слушал мой выпад. Мне стало совестно из-за своих нелепых обвинений. Я замотала головой, а потому спрятала лицо за своими ладошками.

— Прости.

— Ты перенервничала, — мягко заметил Влад, затем я почувствовала его теплую ладонь на моем плече. — То, что было утром – это самое прекрасное, Лиза. Я сказал, что фото мне будет достаточно, но ты дала больше. Ты подарила мне такую гамму чувств и эмоций, что, боюсь, пленка моего фотоаппарата разорвётся на части от их переизбытка.

— Ты смущаешь меня, — запротестовала я, покрываясь еще большим румянцем.

— Даже сейчас, сидя рядом с тобой этим знойным утром, я почувствовал себя нужным. Наверняка, ты видела игру мима, когда шла сюда. Так вот, представь, что им был я. Что я так же надеялся среди толпы отыскать только тебя. Единственную, у которой забьется сердце сильнее, хотя бы на ритм.

— Твое признание, как искушение, — прошептала я, и попыталась вновь отогнать от себя непрошенные эротические картинки, которые теперь навсегда останутся в моей памяти и будут мучить каждую ночь. Испугавшись бесповоротности всей ситуации, я заторопилась. — Мне пора возвращаться. Я не хочу знать, о чем вы говорили. Но мне самой нужно понять, почему Стас пропадал этой ночью.

— Оставь его, — резко сказал Влад, останавливая меня, и оставив в недоумении.

— Почему? — возразив мужчине, я все-таки встала и начала собираться. Влад сцепил губы в тонкую полосу, явно сдерживая от слов, которые грозились вырваться и оборвать мое сердце.

— Завтра выставка. Приходи, — коротко буркнул мужчина, оставляя чаевые за наш завтрак.

— Не обещаю, — увильнула от прямого ответа, но для Влада и этого стало достаточно. Мужчина накинул на себя кожаную куртку, затем вышел первым и мгновенно затерялся в толпе...

Не нужно было гадать, в каком расположении духа находился Стас дома. Злой, как черт. Мой жених метал гром и молнии, ходил из угла в угол по спальне. Уперев руки в бока, он остановился на секунду, опустив глаза в пол, задышал рвано и сипло. Я насторожилась, но не придавала сильного значения его вспышке.

— Стас, успокойся уже, — не выдержала я, и хотела приласкать своего мужчину, но он отшатнулся от меня, стоило мне протянуть руку к нему. Я замерла в недоумении. Раньше он никогда не отказывался от моих ласк. — Я не понимаю тебя, — почти шепотом произнесла, и только тогда Стас поднял глаза на меня. В них я не ощутила к себе ничего – пустота, как будто моего жениха подменили.

— Что между вами произошло? — Стас снова задал мне вопрос, с которым встретил двадцать минут назад на пороге квартиры, когда я вернулась домой.

Оторопев, я замотала головой.

— Ничего. Я тебе уже об этом говорила. Зачем спрашивать еще раз?

Стас сощурил глаза, как будто ему была известна вся правда, и он проверял меня. Привкус горечи от предположения на подобное, заставило меня заледенеть и окончательно расстроиться.

— Почему-то мне кажется, что ты врешь, — заявил он, гордо вскинув головой. Сама не своя, я не отдавала отчета в том, что сделала – залепила пощечину жениху. Смачный удар отразился эхом по комнате. Мы оба затаили дыхания. На моих глазах на щеке Стаса проявился след моей ладошки. Почувствовав жалящее и покалывающее ощущения, я приготовилась к тому, что Стас накажет меня за такое поведение. Он напрягся, сжав кулаки по швам. Боже… Мы не сводили с друг друга взгляд.

— Лиза, — зло произнес мое имя, а потом резко схватил за обе руки и повалил на кровать. Противостоять разъяренному Стасу было бесполезно, но я до жути испугалась его, и потому начала вырываться из его крепкой хватки.

Больно приземлившись на кровать спиной, я захныкала и зажмурила глаза от пронзивших насквозь иголок. Перед глазами зарябило. Стас удерживал мои руки над моей головой, а сам сел сверху на низ живота, придавив меня своим весом. Брыкаясь и вырываясь, я старалась скинуть его с себя, но все тщетно.

— Стас! — закричала я, уставившись на него обалдевшими глазами. Он сменил позу таким образом, что сместил свой центр тяжести на бок правой ноги, и мне стало легче дышать. Захватив в плен мои руки теперь одной своей, мой жених другой свободной крепко ухватился за нижнюю часть моего лица, пальцами причиняя мне точечную боль на челюсти, специально удерживал мой взгляд на себе.

— Я спрашиваю в последний раз: Влад касался тебя?

— Нет! — мгновенно ответила я, и коленкой, наконец-таки, смогла ударить в спину жениха. — Слезь с меня! Быстро!

— Лиза, если ты соврала мне – поверь, я так просто не оставлю этот факт, — с предупреждением в своем тоне голоса проговорил Стас, лаская указательным пальцем мою левую щеку. Я не хотела видеть его, не желала его прикосновений – он предал меня.

Когда он высвободил меня из оков, я соскочила с кровати и рванула на кухню. Меня всю трясло. От пережитых эмоций и потрясений мне становилось плохо.

На столе стояла вазочка с розочкой, подаренная мне мимом. Я печально улыбнулась ей, касаясь хрупких листиков и стебля. Цветок начал отходить в тепле, распуская свои лепесточки – они становились бархатистыми. А потом перед глазами вновь появился образ Влада и его загадочный, хмурый взгляд. Неужели мое сердце по-настоящему влюбилось? Почему именно сейчас, когда я в буквальном смысле стояла на пороге семейной жизни?