– Жанна, я хотел бы уточнить расписание работы нашей площадки. Я вам писал в личные сообщения, какое время удобно для моих учеников, чтобы не было никаких накладок…

– Да, конечно, Юрий Алексеевич, я поставила вас, как вы просили… У вас ведь есть расписание?

– То, которое на баннере, – кивнул сэнсэй.

– Ой, подождите… – спохватилась женщина, а потом крикнула: – Гена, где листовки? Я же просила не задерживать, люди ждут!

Уже знакомый мне молодой человек в штанах цвета хаки и с синими волосами виновато стал извиняться и что-то бормотать в свое оправдание.

– Уже почти все приехали, а у нас нет нового расписания! – кипятилась Жанна. – Ну как это называется? Я же просила, ну ни на кого нельзя положиться!

Всплеснув руками от негодования, Жанна обратилась к сэнсэю:

– Юрий Алексеевич, извините за накладки, мне пришлось поменять кое-что в программе. Минут через двадцать, максимум через полчаса, новое расписание будет готово, ребята повесят листовки везде, где только место будет…

– Вы мне только скажите, насчет работы площадок «Японского квартала» что-нибудь поменялось? – настойчиво спросил Кузьмин. Жанна растерянно достала телефон, принялась нажимать на какие-то кнопки, потом проговорила извиняющимся голосом:

– Юрий Алексеевич, не переживайте, мы вашу программу постарались сохранить почти без изменений, вот скоро появится расписание… Простите, если можете, подождите немного, мне нужно сейчас встречать мастеров по йоге, они каким-то образом заблудились, видимо, вышли не на ту турбазу…

В подтверждение ее слов я услышала, как настойчиво зазвонил мобильный телефон, и Жанна, поднеся трубку к уху, принялась объяснять, как добраться до места проведения фестиваля. Сэнсэй остался ждать, пока она не освободится, но организатор мероприятия, закончив разговор, быстро еще раз извинилась и нервным шагом поспешила в сторону берега реки. Кузьмин хотел было догнать женщину, но потом, видимо, передумал, и только сейчас увидел меня.

– Женя-сан, вы ко мне по какому-то вопросу? – спокойным тоном поинтересовался он. Я решила воспользоваться редким моментом, когда сэнсэй никуда не торопится, и спросила в лоб:

– А где студенты из Японии? Они что, не приедут? Ведь скоро открытие фестиваля…

– Почему не приедут? – изумился Кузьмин. – Они уже в пути. Автобус задержался, и они долго ждали транспорт, но сейчас все в порядке, сегодня переправа работает до девяти вечера, они успеют.

Тем временем поляна, служащая главным местом проведения фестиваля, уже заполнилась людьми. Гости спешно ставили палатки, стараясь успеть до темноты, кто-то искал свой домик, какая-то молодая мама с ребенком спрашивала поваров, когда будет ужин. Пока я гонялась за сэнсэем, даже не заметила, сколько народу приехало на фестиваль. Про себя я не уставала удивляться, оказывается, подобные развлечения у жителей Тарасова пользуются успехом. Лично я не находила ничего увлекательного в том, чтобы несколько дней подряд служить пищей для комаров, спать на жесткой земле, есть не пойми что и быть напрочь отрезанным от цивилизации. Ладно поехать в незнакомый город, побродить по улицам, оглядеть местные достопримечательности, по дороге зайти в местное кафе – это, на мой взгляд, куда интереснее, чем изображать из себя пещерных людей. Или выбраться в санаторий – там и природа, и для здоровья польза. Тогда как три дня подряд участвовать в столь сомнительном мероприятии, как фестиваль, было для меня весьма странной идеей.

Но, судя по количеству людей, рассредоточившихся по поляне, мое мнение никто из присутствующих не разделял. Среди гостей фестиваля я увидела не только молодежь, но и людей постарше, некоторые приехали с маленькими детьми. Видимо, родители решили приучать своих отпрысков к походам смолоду. Все-таки интересно, что такого увлекательного народ находит на подобных сборищах…

Словно в ответ на мой вопрос, Гена, молодой парень в образе Мальвины из «Золотого ключика», с виноватым видом протянул Кузьмину несколько цветных листовок с программой фестиваля. Я с интересом заглянула в расписание. В пятницу, то есть сегодня, в девять вечера планировалось торжественное открытие фестиваля, после которого значилась дискотека аж до четырех утра. Открытию предшествовала какая-то женская практика, именующаяся «гимнастикой для женщин», которая проходила с половины восьмого вечера до половины девятого, и танец «Мандала». В субботу расписание оказалось очень насыщенным: с восьми утра желающие могли вволю позаниматься хатха-йогой, после следовала утренняя медитация и практика «кундалини-йоги». «Японский квартал» начинал свою работу с десяти утра до позднего вечера. Жанна не стала писать точное время наших мастер-классов – просто перечислила мероприятия вроде «Каллиграфии», «Живописи суми-э», «Оригами». Отдельно стояли чайная церемония в шесть вечера и практикум по японскому языку, время которого уточнялось. Однако никакой информации про наш спектакль я не нашла. В листовке говорилось, что с десяти утра до шести вечера также действует площадка страйкбольного клуба (насколько я знала, это стрельба из автомата маленькими белыми шариками) и проходит мастер-класс по сражению на мечах. Отдельным блоком стояли мастер-классы по рукоделию – ткачеству, валянию войлочной игрушки, созданию авторской куклы. В принципе, ничего удивительного, что наш спектакль в субботу не поставили – попросту его некуда воткнуть ввиду столь плотного расписания. Зато в воскресенье после утренних практик йоги и восточных танцев значилась «Постановка от «Японского квартала», которая предшествовала закрытию фестиваля.

– Мы же собирались проводить сценку в субботу? – спросила я сэнсэя. – Или что-то поменялось?

– Как видите, да, – хмуро кивнул сэнсэй. Видимо, его новое расписание не устраивало. – Я просил Жанну сделать все наши мероприятия во второй день фестиваля, потому что могут возникнуть непредвиденные обстоятельства и кому-то из нас, а возможно даже мне, потребуется уехать раньше. Но теперь мы точно остаемся до воскресенья, вряд ли Жанна согласится менять программу.

Это обстоятельство показалось мне странным. Ведь сэнсэй, как я понимала, человек очень ответственный, и уверена, что он договаривался с организатором фестиваля заранее, а не сообщил ей о своих мастер-классах накануне мероприятия. На месте Жанны я бы в первую очередь составила программу, удобную для тех, кто заявляется первым, а не корректировала бы ее таким непорядочным образом. Надо во что бы то ни стало поговорить с женщиной и узнать, почему она так поменяла расписание. Думаю, за этим скрывается что-то, способное подвести меня к разгадке таинственных угроз сэнсэю…

Часы мобильного телефона показывали без четверти восемь, когда у Кузьмина затрезвонила мелодия звонка. Сэнсэй отрывисто произнес несколько фраз по-японски, убрал телефон в карман и повернулся ко мне.

– Женя-сан, пойдемте встречать гостей из Японии! Звонила Наоко-сан, они уже сели в катер!

Мы помчались к берегу реки и успели как раз вовремя – тот самый лодочник, который перевозил нас с вещами, причалил к берегу, и мы увидели радостно машущих нам японских студентов. Я поразилась их эмоциональности – казалось, что они в полном восторге абсолютно от всего – и от катера, и от реки, и от темного неба, и от предстоящего фестиваля. Вроде уже взрослые молодые люди, а радуются, как пятилетние дети! Пять человек производили столько шума своими изумленно-радостными возгласами, сколько не было от всех гостей фестиваля.