– Вот как! – протянула я. – Постараюсь не ошибиться! Ух ты, какая красота!

Я вытащила из пакета шелковое светло-голубое кимоно, по всей длине которого были вышиты красивые нежные бабочки. Присмотревшись повнимательнее, я поняла, что это – ручная работа, а не машинная вышивка.

– Да, это самое лучшее кимоно! – кивнул Ален. – Во время встречи в Киото с представителем японского университета Юрию Алексеевичу преподнесли его в дар. Даже не знаю, как сэнсэй согласился везти такое драгоценное кимоно на фестиваль! У него есть еще одно, которое сэнсэй надевает сам. Вот, внизу…

Я увидела черное кимоно, на котором были вышиты красивые восточные ярко-красные драконы. Материал для кимоно сэнсэя был более плотным и отличался от того, что использовался для голубого с бабочками.

– А узоры на одежде, они что-нибудь означают? – поинтересовалась я, краем глаза наблюдая за Кузьминым, который осторожно протирал специальной салфеткой лезвие сувенирной катаны.

– Конечно! – подтвердил парень. – В Японии каждое кимоно надевается в соответствии с сезоном. Например, то кимоно с бабочками, которое тебе… – ведь можно на «ты»? – понравилось, предназначено для весны, летом обычно надевают одежду с изображениями воды и водных узоров. Для осени подходят рисунки или вышивка с кленовыми листьями, а зимой традиционно кимоно украшается изображением сосны или бамбука.

– А почему кимоно сэнсэя черного цвета? – продолжала я расспрашивать Алена. – Кажется, в Китае белый цвет считается траурным, в Японии так же?

– Не всегда, – покачал головой Ален. – Мужское кимоно всегда имеет темную расцветку. Его шьют из темно-синих, черных и коричневых тканей. Иногда черное кимоно надевают на похоронах, но также такую расцветку выбирают замужние женщины. На свадьбу невеста облачается в белое кимоно, так как белый символизирует духовную и физическую чистоту. Черное кимоно у мужчин олицетворяет мудрость и просвещенность. Раньше монахи носили красное кимоно, а простолюдины надевали синее, потому что синяя краска всегда была более доступной. А император Японии носил сумаховое кимоно, то есть цвета охры.

За разговорами мы даже не заметили, как сэнсэй запаковал практически все необходимое, и поторопил нас:

– Давайте скорее, а то скоро приедет автобус.

Где-то без пятнадцати двенадцать мы, нагруженные коробками и сумками, спустились вниз и расположились возле автобусной остановки, где была назначена встреча с остальными обитателями «Японского квартала». Раньше всех подошла Маргарита, одетая по-походному – в узкие спортивные штаны защитной окраски, в легкую майку и с большим рюкзаком за плечами. В одной руке у нее была сумка, предназначенная для переноса палатки, а в другой – какой-то яркий цветастый пакет. Девушка поздоровалась с нами по-японски, с облегчением сняла рюкзак и поставила его на асфальт.

– Тяжелый? – сочувственно поинтересовался Ален. Маргарита махнула рукой.

– Да ничего, нормально. Но обратно я вызову такси до дому, неохота все это тащить.

Чуть позже подоспели остальные ученики нашей группы и еще две девушки, по-видимому с другого курса. Одну из них, темноволосую и подвижную, звали Эби-сан, что, как мне сказала Маргарита, переводится «креветка». Неизвестно, почему девушка выбрала себе такое имя – может, любит лакомиться креветками? – но, по словам Маргариты, она закончила второй год обучения японскому языку и свободно общается на нем даже с японцами. Эби-сан помогала сэнсэю проводить конкурсы японского языка и выступает одним из главных организаторов «Японского квартала». Правда, в спектакле она не участвовала – но на ней и так много обязанностей, в частности, Эби-сан со своей подругой, Аюми-сан, отвечает за кухню и проводит несколько мастер-классов.

Ровно в двенадцать подъехала белая маршрутка, которая и оказалась нашим туристическим автобусом. Сэнсэй пересчитал своих подопечных – вместе со мной нас ехало десять человек. Кузьмин занял место рядом с водителем, мы с Маргаритой уселись впереди. Остальные участники фестиваля заняли свободные места в маршрутке, только один Александр сел отдельно возле окна и надел наушники. Было видно, что он не желает ни с кем разговаривать и полностью погрузился в прослушивание музыки или каких-то аудиозаписей. Зато Эби-сан, Аюми-сан и Ален болтали без умолку. Похоже, у них очень дружная группа, в отличие от нашей. Самой общительной из всех студентов, которых я знала по предыдущим урокам, была Маргарита, и то, возможно, потому, что она была заинтересована в раскрытии странных угроз, которые свалились на сэнсэя. Лена и Дима не горели желанием с кем бы то ни было разговаривать. Анимэшница наверняка развлекалась просмотром очередной серии какого-нибудь фильма, а Дима уткнулся в свой мобильник. Катя меланхолично смотрела в окно.

На наше счастье, заторов по дороге не было – мы только немного постояли в пробке, выезжая из центра города. В маршрутном автобусе кондиционеров не было, зато Ален открыл люк наверху, и нас приятно обдувало свежим ветерком. Маргарита рассказала мне, что когда она ездила на подобный фестиваль, его проводили в другом месте – там не было турбазы, а все участники и гости мероприятия жили в палатках.

– В том году, когда я попала на фестиваль, никакого «Японского квартала» не было, – делилась своими воспоминаниями Маргарита. – В основном работали мастер-классы по рукоделию, еще было много занятий по йоге и восточным танцам. Ален и Эби-сан проводили только мастер-классы по оригами и каллиграфии, а сэнсэй один раз сделал занятие по японскому языку. Ни спектаклей, ни даже чайной церемонии не было, а в этот раз у нас очень насыщенная программа!

Между тем автобус выехал за пределы города на трассу и набрал довольно неплохую скорость. Мы проезжали мимо низеньких домов, полей с какими-то зерновыми культурами, березовых рощиц. Маргарита говорила, что турбаза, куда мы едем, находится за соседним Покровском, на берегу Волги. Кузьмин, видимо, хорошо знал дорогу – может, был уже на месте проведения фестиваля, а может, хорошо изучил карту проезда. Во всяком случае, когда мы свернули на какую-то проселочную дорогу и несколько раз повернули по указателям, водитель вел маршрутку уверенно, и мы ни разу не заблудились. Маргарита несколько раз открывала на телефоне электронную карту. По ней выходило, что турбаза «Дубовая роща» расположилась не на самой Волге, а на одной из ее проток, куда нужно было переправиться на лодке.

– Мы как раз успеем на катер, который отходит в два часа дня, – заметила девушка. – Быстро доехали, я думала, на месте окажемся только в четыре, не раньше.

– А когда приедет автобус со студентами из Японии? – поинтересовалась я. – Они ведь отдельно какую-то маршрутку заказывали?

– Да, это надо у сэнсэя спросить, – кивнула в сторону Кузьмина девушка. – Наш ведь автобус еще и вещи доставляет, поэтому они бы и не поместились. А может, после экскурсии по городу поедут, сэнсэй вроде говорил, что они и по городу хотят погулять. Ну, вроде туристическая программа, осмотр музеев и городских достопримечательностей.

Мне трудно было представить, что в нашем Тарасове есть куда водить иностранных туристов. Хотя если подумать, музеев у нас достаточно, не Петербург и не Москва, конечно, но посмотреть есть что. Кроме того, сейчас лето, работают городские парки с аттракционами и прогулками на катамаранах, тоже неплохо для японских гостей. А школьникам и студентам обычно все интересно, поэтому неудивительно, что они приедут на турбазу только к вечеру.