Бросив на него злой взгляд, она вышла в коридор и повернула замок. На пороге стоял Молотов с пакетом в руках. Еще один… В любой другой момент Кира была бы рада его видеть, несмотря на то, что случилось два дня назад, но сейчас он приехал слишком не вовремя. Уже предчувствуя скандал, Золотова с опаской посмотрела на Диму.

- Можно пройти? – сухо осведомился он, не здороваясь.

- Привет. Э-э-э… да, конечно, - пробубнила она и шире открыла дверь, позволяя ему зайти в коридор.

- Я продукты привез, - протянул ей пакет Дима. – А то с голоду помрешь. И еще я…

- Добрый день! – перебил его мужской голос из глубины квартиры, а вскоре глазам Молотова предстал и сам его обладатель – тот самый мужик, который помогал Кире грузить в машину вещи, когда она съезжала от него.

Петров вразвалочку вышел из комнаты, всем своим видом показывая, что он здесь на правах если не хозяина, то уж желанного гостя, - точно. Степан оперся о дверной косяк и с интересом стал разглядывать Молотова, затем перевел взор на Киру и ехидно ухмыльнулся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- День добрый, - пренебрежительно выговорил Дима. Внутри мгновенно закипела злоба. Он уже решил, что зря так повел себя с ней, не стоило так грубо вести себя с ней. Но теперь… Какая же она двуличная дрянь! Не зря он назвал её шлюхой! Такая она… От одного к другому скачет. Сука! - Я вам не помешал? – с некоторым намеком спросил он и, не дав никому из присутствующих ответить, сам же продолжил: - Хотя вы же люди воспитанные и ни за что не признаетесь. Так что я лучше пойду.

- Дим! – попыталась остановить его Кира, но дверь уже захлопнулась. – Это все из-за тебя! – круто развернувшись, рявкнула она на стоящего неподалеку Петрова. – Если бы не ты, он бы не ушел! Вот надо было тебе именно сегодня, именно сейчас припереться!

- Эй, не спускай на меня всех собак, а? – тоже перешел он на повышенные тона. – Ты сама мне позвонила! Идиотка психованная! Ты повернутая на своем Димочке! Что, трахает тебя хорошо, да? – нагло ухмыльнулся. – Но я-то лучше… Мм?

- Да пошел ты, урод! – воскликнула Золотова, гневно глядя на Степана сквозь слёзы. – Убирайся! Забирай весь свой хлам и вали!

- А не слишком ли ты говорливая? – щурясь от медленно, но верно закипающей в крови ярости, вкрадчиво осведомился Степан и сделал шаг к Кире. – Нарваться не боишься?

- Кого я должна  бояться?! – в голосе её так и звучало пренебрежение. – Тебя?

- А считаешь, не стоит? – Глаза нехорошо блеснули. Степан прошёлся взглядом по скрытому одеждой телу Киры – по её плечам, ногам, снова посмотрел в лицо. Поставил поднятую было сумку с вещами на пол.

Не обратив на это внимания, Кира смахнула слёзы и усмехнулась.

- Убирайся, - повторила она.

Стёпа и не подумал сделать этого – каждое её слово, каждое движение, вызывало у него лишь ещё большее раздражение и злость. Сделав резкий выпад, он ухватил Киру за запястье и крепко сжал.

- Сама напросилась, - процедил он и грубо толкнул её к стене.

От неожиданности и внезапного страха Кира вскрикнула. Глаза Степана потемнели, в зрачках вспыхнула что-то дьявольское.

- Хватит! – испуганно закричала она, пытаясь вывернуться, но Стёпа и не подумал её отпустить.

Удерживая одной рукой, расстегнул джинсы и сдёрнул с Киры штаны. По лицу её катились слёзы, но он не испытывал к ней ни капли сострадания. Когда-то – возможно, но не теперь.

- Пусти меня! – всхлипнула Кира и сделала очередную попытку оттолкнуть его.

От резких движений всё болело, но куда сильнее боли был страх. Она не хотела этого. Ничего не хотела. Не сейчас, не с ним.

- Заткнись! – рявкнул Стёпа и вновь швырнул её об стену, а когда она впилась ему ногтями в руку, размахнулся и отвесил ей тяжёлую пощёчину. – Заткнись, сука! – рявкнул он.

Голова у Киры дёрнулась, щека запылала, во рту появился солёный привкус крови. Она чувствовала, как штаны сползают по бёдрам, чувствовала грубые касания мужских рук. Стёпа глянул на её ноги и брезгливо усмехнулся. На миг она подумала, что он остановится, но он ухватил её под коленкой и отодвинул ногу в сторону.

- Не надо, - в мольбе зашептала она. Подняла взгляд к его лицу. – Не надо, пожалуйста. Руки у неё ослабели, в голове всё ещё стоял звон от удара. Ослабевшими руками она вновь попробовала оттолкнуть его, но он и не подумал остановиться.

Прижался к ней пахом, тяжело задышал. Кира почувствовала его здоровый член, упирающийся ей в живот и взвыла от отчаянья. Ещё миг, и он вошёл в неё одним мощным, резким толчком. Она закричала.

- Сухая, сука… - шикнул он, рваными толчками пропихиваясь всё глубже. – Тебе же хуже!

Кира громко всхлипнула. Кожа её словно лопалась, в висках стучало. Он не жалел её – входил резко, грубо, быстро. Поначалу она ещё пыталась противиться, но буквально через несколько секунд затихла, ожидая только, когда эта пытка закончится. А Стёпа всё трахал её. С наслаждением, чувствуя странное удовлетворение от её сломленности, покорности. После слов, брошенных ею там, на площадке, внутри поселилось странное чувство неудовлетворённости, а вот теперь… Он сделал несколько резких выпадов, вбиваясь в неё до упора. Трахать её всегда было удовольствием, и этот раз не стал исключением. Уж что-что, а в постели Золотова была хороша…  Ухватив Киру за подбородок, он заставил её разжать зубы и по-хозяйски ворвался языком в её рот. Запихнул далеко, так, что она начала задыхаться, и ускорил темп. Рот её был солёным от слёз, но это ещё сильнее заводило его. Он впился пальцами в её ногу. Кира замычала, выгнулась.

- Нравится? – усмехнулся он и, подхватив её под вторую коленку, впечатал в стену. Она ударилась затылком, застонала. Стёпа почувствовал приближение развязки и сделал несколько глубоких, размашистых толчков. Глухо застонал, запрокинул голову и кончил, не выходя из неё.  Потом  отпустил, упёрся ладонью в стену и шумно выдохнул.  Штаны его болтались на бёдрах, член ещё до конца не опал.

Кира заскулила. Она чувствовала себя раздавленной и униженной. Настолько, что словами выразить это было сложно…

- Ненавижу тебя! – всхлипывая, сдавленно процедила она. – Ненавижу…

- Даже так! – усмехнулся Степан. Посмотрел на неё и демонстративно, не спеша, застегнул ширинку.