его обитатели. Он знал их всех. Они были для него как друзья, даже если сами об этом не догадывались. Ему не хотелось уезжать отсюда. Он увидел детей, резвящихся на игровой площадке в этот чудесный июньский день. Увидел вдову Герке, которая вязала, сидя на балконе, и старуху Ценгелер, которая снова не могла угадать какое-то слово в кроссворде, но упрямо скользила глазами по клеткам, прижав карандаш к губам. Она не хотела сдаваться. Он увидел…

…как вдруг она оторвала глаза от журнала с кроссвордами и растерянно огляделась по сторонам. Потом поднялась и исчезла из его поля зрения. Возможно, у нее зазвонил телефон, хотя Леннард никогда раньше не замечал, чтобы ей звонили.

Через некоторое время старуха снова появилась у окна, но не вернулась к кроссвордам, а напряженно вглядывалась вперед, словно что-то искала. Странно. Дети все так же радостно носились по площадке, а их матери сидели на скамейках и беседовали. Из-за угла вынырнула компания подростков с пакетом Aldi и «бумбоксом». Сопровождаемые настороженными взглядами матерей, они уселись на траву рядом с площадкой. Один из них, высокий долговязый блондин с модельной стрижкой, включил магнитофон. Он хмуро повернул регулятор громкости. Девушка с волосами, выкрашенными в ярко-красный цвет, что-то сказала. Блондин кивнул и вставил диск в проигрыватель. Леннард услышал сквозь закрытое окно гул басов. Одна из женщин с детской площадки встала, подошла к подросткам и начала что-то им втолковывать. Подросток с модельной стрижкой, извиняясь, поднял руку и убавил громкость. Гул исчез.

Леннард обвел взглядом многоквартирный дом и удивился. В окнах и на балконах начали появляться люди. Их становилось все больше, они озирались по сторонам. Некоторые переговаривались друг с другом через балконы. Никогда здесь не было ничего подобного. Леннард отправился в спальню, чтобы включить радиоприемник с функцией будильника. Дисплей не подавал ни малейших признаков жизни. Щелчок кнопкой включения не дал результатов. Вот и нашлось объяснение, почему люди так всполошились: отключение электричества. И все просто хотят узнать, случилось ли это у них одних или соседи тоже обесточены.

Леннард позволил себе улыбнуться. Небольшой технический сбой способен заставить людей общаться друг с другом. Может быть, это знак? Будучи не слишком высокого мнения об эзотерике, он не верил в судьбу и не был религиозен. Тем не менее это событие показалось ему хорошим предзнаменованием. Леннард решил тоже внести лепту в это общение, каким бы банальным оно ни было. Он вышел за дверь и тут же столкнулся с Норбертом Шульце. Норберту было около пятидесяти, его голову украшала дурацкая химическая завивка на закрашенной седине, очевидно, ему казалось, что так он выглядит моложе. Как торговый агент или кто-то в этом духе он много разъезжал по стране.

— Перебои с электричеством, — сообщил Шульце.

Леннард кивнул:

— Похоже, что весь квартал вырубило.

— Я бы позвонил в домоуправление, но телефон тоже не работает.

Леннард достал из кармана мобильный телефон. Он всегда держал его включенным на случай, если срочно понадобится боссу. На дисплее высветился значок «Нет сети». Это уже интересно.

— Я уже пробовал. Нет сети. У меня — E-Plus. А у вас?

— Vodafone.

— Видимо, вышки тоже отключены. Кажется, весь район остался без электричества. А может быть, и весь город.

По спине Леннарда пробежал холодок. Он не знал причину, но внезапно у него появилось плохое предчувствие. Дверь напротив квартиры Шульце открылась, и оттуда высунулся молодой турок по имени Камиль Гюлаз в майке и спортивных штанах.

— Вы не в курсе, что происходит? — спросил он на чистом немецком.

— Перебои с электричеством, — ответил Шульце. — Видимо, что-то серьезное.

— Понятно, спасибо.

Турок закрыл за собой дверь.

— Пойдем ко мне, у меня есть радио на батарейках, — предложил Шульце. — Может быть, по нему что-нибудь скажут.

Леннард кивнул.

Он никогда раньше не был в квартире Шульце. Квартира показалась ему аккуратной, даже слегка стерильной, как гостиничный номер. Стены были украшены дешевыми художественными постерами, но нигде не было видно ни фотографий, ни китчевых туристических сувениров (еще один человек без личной жизни). Он был соседом Леннарда, и у них оказалось много общего, а Леннард об этом даже не догадывался, хотя всегда думал, что изучил всех, кто здесь живет. Чем не повод усомниться в том, что его скрытое наблюдение позволяет ему увидеть жизнь вокруг такой, какая она есть. Шульце извлек из черного чемодана на колесиках, который уже стоял собранным в ожидании очередной поездки, портативный радиоприемник. Он включил радио и покрутил ручку настройки частот, но в эфире слышались только шумы.

— Похоже, радиовышку тоже задело.

Наконец ему удалось поймать какую-то станцию. Несмотря на помехи, слова диктора звучали довольно четко:

— …очевидно, перебои в подаче электроэнергии затронули всю территорию Германии, а также соседние страны. Причина до сих пор не ясна. Мы проинформируем вас, как только узнаем больше. А теперь — наш хит недели: Джордж Дэниелс с песней «Мой витамин по имени Каролин»…

21

Толстяк пошатнулся. Он уставился на камеру Вильсона, которая вдруг ярко засветилась, как экран компьютера, но не разглядел ничего, кроме бурлящего пара. В помещении стало как-то светлее, но Фаллер не могла понять, откуда исходит этот свет.

— Что это значит? — спросила она.

Толстяк занервничал и принялся испуганно озираться.

— Я не знаю… Возможно, какая-то авария.

Земля задрожала. Коринна потеряла равновесие и с размаху села на пол, то ли от шока, то ли от тряски. Перегородка позади толстяка опрокинулась, за ней оказалось окно. Здания снаружи ярко светились, будто подсвеченные гигантским прожектором. Затем свет исчез так же внезапно, как и появился. Толстяк замер на месте.

— Что…

Больше он ничего сказать не успел. Раздался оглушительный взрыв, окно разбилось вдребезги, осколки разлетелись по залу. Фаллер закрыла голову руками. Ее обдало волной горячего воздуха, точно она открыла заслонку печи. Осколки зловещим дождем обрушились на нее. А потом все закончилось. В ушах стоял звон. Она с трудом поднялась на ноги и огляделась. Демонстрационный зал было не узнать. Все перегородки снесло, витрины разбились. Повсюду был толстый слой битого стекла и пыли.

За окном в небо вздымались клубы дыма. Пахло гарью. Толстяк с открытым ртом, уставившись в потолок неподвижными глазами, лежал на полу в луже крови. Из его шеи, как прозрачный кинжал, торчал длинный осколок. Фаллер смахнула стеклянную крошку с одежды. Если не считать нескольких неглубоких порезов, она не пострадала. Постепенно до нее начало доходить: произошла катастрофа. Что-то явно пошло не так. Возможно, взорвался экспериментальный реактор, установленный на территории института.

Она подняла сумочку