Апокалипсис можно разделить на вступление (пролог), послания семи церквам, цикл видений и заключение (эпилог). Эти четыре главные части сам автор выделяет с помощью формулировок «…что будет вскоре» (Откр 1:1; 22:6) и «что будет после сего» (Откр 1:19; 4:1).

В свою очередь в цикле видений Откр 4–22 можно выделить фрагменты, являющиеся законченными и цельными по своему смысловому содержанию. Ряд таких фрагментов объединяются в более крупные разделы[70].

В нижеследующей таблице представлено укрупненное деление текста Апокалипсиса на разделы вместе с основными описываемыми в них видениями.

Основные разделы Откровения Иоанна Богослова и краткое содержание видений

Еще одно выражение, которое подобно «маркеру» выделяет границы разделов Апокалипсиса, – это выражение «в духе»: пребывание Иоанна «в духе» ознаменовало переходы к качественно новым видениям. Эти слова присутствуют в Откр 1:10; 4:2; 17:3; 21:10, то есть перед видением Иисуса Христа как Сына человеческого, перед первым небесным видением престола Божия, перед видением «великого города» Вавилона и «великого города» Небесного Иерусалима.

Основные закономерности в построении Апокалипсиса

При внимательном рассмотрении приведенной таблицы уже можно заметить, что построение книги имеет следующие особенности:

• В повествовании Апокалипсиса есть движение от «частного» к «общему» с постепенно увеличивающейся масштабностью: от посланий конкретным церковным общинам I века (Откр 2–3) к концу земной истории, явлению Небесного Иерусалима (Откр 21–22).

• Видна особая роль числа семи – в повествовании присутствует четыре цикла из семи элементов: семь посланий церковным общинам, семь печатей, семь труб, семь чаш.

• Текст Апокалипсиса делится на 22 главы, и главы 11–13, занимающие в повествовании центральное положение, взаимосвязаны между собой. Эти три главы объединены указанием на один и тот же промежуток времени (три с половиной года).

• Начало и конец повествования Апокалипсиса тоже имеют общность – послания церковным общинам второй главы содержат эсхатологические обетования, развивающиеся в видении Небесного Иерусалима последних глав; также в обоих разделах разрабатывается тема Церкви. Можно сказать, что начало повествования имеет определенную тематическую «симметрию» с концом. Таким образом, построение Апокалипсиса имеет «центр» и симметричные друг с другом «края» – такая композиция называется «хиазм» (по схеме АВССВА).

• В повествовании очевидно противопоставлены друг другу два «великих города» – Вавилон (Откр 17–19) и Небесный Иерусалим (Откр 21–22).

Итак, мы убедились, что образы Апокалипсиса ни в коей мере не нагромождены хаотично, повествование развертывается в соответствии с определенной логикой, причем конец одной части и начало следующей сам автор выделяет особыми «маркерами».

Наиболее близкий ветхозаветный прототип Апокалипсиса – книга пророка Иезекииля

Здесь можно задать вопрос: уникален ли Апокалипсис по своему композиционному построению или же в предшествующей ему традиции уже были сходные произведения? В отношении построения Апокалипсиса ему наиболее близка ветхозаветная книга пророка Иезекииля. Последовательность видений Апокалипсиса в общем и целом следует последовательности основных видений Иезекииля; примечательно, что Иезекииль, как и Иоанн, находится не в земле Израильской, а на далекой чужбине, в Вавилонском плену, и там ему открываются видения о происходящем в духовном центре Израиля – Иерусалиме.

Книга пророка Иезекииля начинается с видения великой колесницы Божией на небе и служащих Богу небесных сил (Иез 1–2, ср. Откр 4), затем пророк видит «запечатление» верных (Иез 8–9, ср. Откр 7), оставшихся непричастными к совершаемым в Иерусалиме беззакониям. Впечатляющее видение о «сухих костях», к которым пророк обращает слово Бога, и они вновь получают плоть и дух жизни, являет собой образ восстановления израильского народа из «рассеяния» в плену, а также служит прообразом воскресения мертвых (Иез 37, ср. Откр 20). В конце книги Иезекииль переходит к эсхатологии – книга изображает битву Бога с силами зла, полчищами князя Гога из земли Магог (Иез 38–39, ср. Откр 20), и повествование завершается ярким видением обновленного, восстановленного Иерусалима (Иез 40–48, ср. Откр 21–22:5).

Предпосылки, принимаемые при толковании образов

Приступая к рассмотрению образов Апокалипсиса, все толкователи принимают следующие предпосылки:

1. Смысловое значение одних и тех же образов, встречающихся в разных главах книги, постоянно. Если где-либо в тексте дано истолкование некоторого образа, то такое же значение актуально и для остальных появлений подобного образа в повествовании. Так, из 12-й главы мы узнаем, что красный дракон есть «древний змий, называемый диаволом и сатаною» (Откр 12:9). Следовательно, во всех остальных главах, где упоминается дракон (Откр 13, 20, 21), его следует понимать так же. В 17-й главе ангел дает Тайнозрителю объяснение, что представляет собой блудница Вавилон: «Жена… есть великий город, царствующий над земными царями» (Откр 17:18).

2. В разных смысловых отрывках одни и те же действующие лица могут быть показаны с помощью разных образов. Например, христианская Церковь изображается в виде «великого множества» людей, славящих Бога на небесах (Откр 7), и также в виде Женщины, облаченной в солнце (Откр 12), в образе Невесты Агнца (Откр 19). Христос представлен и как «Подобный сыну человеческому» (Откр 1), и как Агнец (Откр 5), и как младенец, рожденный Женщиной, «облаченной в солнце» (Откр 12), и как всадник на белом коне (Откр 19). Благодаря этому создается объемная характеристика изображаемого и формируется содержательное богатство Апокалипсиса.

3. Различные образы объединяются в группы, соотносящиеся между собой. Прежде всего, в повествовании присутствуют «силы добра» и «силы зла». В частности, дракон, первый зверь и второй зверь-лжепророк представляют собой богопротивные силы, своего рода «лжетроицу». Дракон-сатана дает свою власть «первому зверю» (богоборческому государству или правителю), который противостоит Христу. Блудница Вавилон, соблазняющая «все народы», является антагонистом Невесты Агнца-Христа – града небесного Иерусалима (Откр 21–22). Повествование Апокалипсиса изображает развивающееся противостояние между добром и злом и полную финальную победу добра[71]; в 18-й главе происходит суд над Вавилоном, в 19-й главе описывается явление Иисуса Христа миру и поражение зверя с его войсками, а в 20-й главе окончательно побежден дракон.

Указанные предпосылки достаточно просты и интуитивно понятны, однако они закладывают фундамент для дальнейшего истолкования образов.

Три подхода к толкованию Апокалипсиса, вытекающие из его жанровых особенностей

Существует множество различных подходов к толкованию образов Апокалипсиса. В настоящей книге мы берем за основу три главных подхода, которые употреблялись уже ранними христианскими толкователями. При этом большинство ранних церковных авторов не ставили перед собой задачу дать специальное осмысление этим подходам и рассмотреть их отдельно друг от друга; четкая классификация и терминология были разработаны в современной библейской науке. Итак, эти три подхода к толкованию называются эсхатологический (футуристический), исторический и духовно-символический (идеалистический)[72].

В целом эти три подхода соответствуют трем жанровым компонентам Апокалипсиса, которые мы уже выделяли ранее –