– Осторожно! Он очухался! – в один голос крикнули Нати и Аранхорд.

Я оглянулась. Из-за очередной горы вынырнула голова, зашипела и ринулась следом. Пасть щелкнула у самого моего хвоста.

Рванув из последних сил, я рыкнула:

– Берегись!

И, сложив крылья, с размаху влетела в тоннель. Тут же что-то с грохотом врезалось в стену рядом с ним, посыпались камни. Вуивр! Счастье, что промазал. Еще удар!

– Чтоб ты убился, – прошипела Фрэнсис.

Некоторое время меня несло вперед, и я летела, притормаживая задними лапами. Наконец остановилась, выпустила Нати и Аранхорда, пригнулась. Фрэнсис и Сандр соскочили на пол.

Я с облегчением выдохнула, приняла человеческий облик и огляделась. Ого… Это я вовремя остановилась. Дальше тоннель заметно сужался и вообще изгибался.

Как раз за его поворотом только что скрылись Сандр и Аранхорд. Как-то непривычно смотрится советник с пустыми руками. Я подавилась смешком. Все шесть сосудов, словно солдаты на параде, выстроились возле стены. Рядом с ними сидела Нати. Фрэнсис сердито ходила туда-сюда, стараясь привести в порядок волосы. Змей больше не долбился в стену, но попытки сожрать незваных гостей не оставил. Он по-прежнему злобно шипел, в провале входа появлялся то один огромный глаз, то второй. А потом и вовсе вполз ужасающе длинный раздвоенный язык. Но, к счастью, нас ему было не достать.

– Фу, пакость, – скривилась Фрэнсис и от души запустила в него камнем.

Нати поежилась и на всякий случай перебралась подальше.

– Привал! – скомандовал Аранхорд, показываясь из-за поворота.

Полностью согласна. Пять минут полета, а будто несколько часов по небу носилась.

– Ты молодец, Фрэнсис, лихо зелья кинула, – похвалила я, растирая замерзшие руки.

Ведьма небрежно пожала плечами, предательски порозовев от удовольствия.

– А из чего, кстати, зелье сделала? – с любопытством спросила я, усаживаясь рядом с Нати.

Сандр устроился около меня, протянул флягу с водой, я отрицательно покачала головой.

Куда? В животе до сих пор булькало жаропонижающее.

– Из зелья от женских немощей, – неохотно буркнула Фрэнсис, – еще наверху сварила из твоего букета.

Точно. Она так и не вернула мне букет. Она его в зелье искрошила. Бережливая.

– А почему не сказала, что они у тебя есть? – Я подула на пальцы.

Сандр поймал мои ладошки своими ладонями, большими, теплыми. И потер, согревая. М-м-м… Как хорошо…

Фрэнсис сверкнула глазами:

– Ну не сказала, и что?

– Мы не на прогулке, – спокойно заговорил Сандр. – Здесь, как на войне, любая мелочь может оказаться полезной.

Фрэнсис презрительно фыркнула, но, наткнувшись на хмурый взгляд советника, с яростью отчеканила:

– Ах «как на войне»?! Извольте! Это был неприкосновенный запас, ясно? Скажи я вам раньше, давно бы его использовали. Чем бы тогда в вуивра кидались? Рассказами про войну? Я хоть и не военный и не дочь наемника, но тоже немного соображаю!

А вот и наша ведьма вернулась! Скучали?

– Телохранителя, Фрэнсис. На досуге попей зелья для улучшения памяти, – задумчиво поправила я. Кто знает, может, она и права? – Еще зелья остались?

– Ага. Еще один пузырек. От женских недомоганий, – не поворачиваясь, пробурчала ведьма. – Поделиться?

– Пока не надо. Просто хочу иметь в виду. Вдруг понадобится.

Когда все отдохнули, а я перестала дрожать, мы двинулись дальше.

И снова потянулись пещеры. Одна за другой, одна за другой. Ни монстров, ни препятствий, ни мха или других растений, ни воды. Только камни-камни-камни и… темнота.

Нити теперь не бежали над головами сияющей дорожкой. Они только указывали направление и гасли, оставляя едва заметный отблеск далеко впереди. Дурацкий купол, по-прежнему надежно залеплявший выходы за нашими спинами, тоже больше не светился. Он стал серым, как нить в браслете.

Пришлось перестроиться: впереди шел Сандр, потом Нати и Фрэнсис с перстнем. За ними советник. И замыкала цепочку я.

Луна взошла высоко, все уже валились с ног, но подходящая пещера так и не попалась. На ночевку остановились в очередной, пустой и унылой, как предыдущие. Аранхорд и Сандр прочесали ее вдоль и поперек, вернулись хмурые. Съев по порции мха, мы сделали по паре глотков из фляжки. Если завтра не попадется хотя бы лужа, вода закончится. Ее и так осталось лишь на донышке.

– Полночи я караулю, полночи ты, – негромко сказал Аранхорд.

Сандр кивнул. Интересно, почему меня не спрашивают? Вообще-то, драконы прекрасно видят в темноте. Во всяком случае, уж точно лучше эльфов-советников.

– А я ког… – заговорила я.

Но Аранхорд так глянул, что оставшиеся слова застряли в горле, и я шустро улеглась, подпихнув под голову сосуд с грибами. Даже глаза зажмурила. Фрэнсис ехидно хихикнула и растянулась рядом. Сандр лег с другой стороны.

И вскоре все стихло, слышно было лишь сонное сопение.

Я осторожно приоткрыла глаза. Аранхорд бесшумно обходил пещеру, изредка подсвечивая себе перстнем, Сандр и Фрэнсис спали. Нати сидела, глядя перед собой, и задумчиво перебирала пальцами воздух.

– Нати, – тихо позвала я.

Она вздрогнула и повернулась.

– Что ты делаешь? – я кивнула на ее руки.

– Это так странно… – пробормотала Нати. – Кажется, я что-то вижу. Какие-то нити вокруг. Но стоит сосредоточиться, и они исчезают.

Так-так. Надо срочно проверить браслет.

– Ты просто устала, – уверенно шепнула я. – Ложись, завтра попробуешь снова.

Нати послушно свернулась калачиком. Вскоре ее дыхание выровнялось, а лицо расслабилось. Я придвинулась к Сандру вплотную, осторожно положила ладонь на браслет. Он тут же проснулся, вопросительно выгнул бровь.

– Нати! – одними губами ответила я и приложила пальцы к холодному металлу.

Ярко вспыхнула белая нить, тенью проявилась темная. Они стали почти одинаковыми по толщине. Петля на светлой продолжала срастаться, уже почти не был виден перехлест, темная же была ровной… Что это значит?

Тихо пересказав Сандру то, что увидела, я задумчиво провела пальцами по его камзолу от плеча до груди и обратно. Он поймал мою ладонь, прижал к себе.

– Белая и черная нити, серая у тебя в браслете, – продолжила я. – И нити, что ведут нас, тоже поменяли цвет… Как думаешь, что это? Какие-то ступени в магии прях? Или разные проявления силы?

– Возможно… – отозвался Сандр.

И вдруг замер, мышцы под моими ладонями закаменели, по земле пробежала легкая дрожь. Приподнявшись на локте, он напряженно всмотрелся в темноту.