— Где Менти? — осведомилась я у Тино, пока мыла руки в керамической миске, где тролль несколько раз в день менял воду. Он был идеальным помощником и моим лучшим другом, но он явно скучал со мной. Иначе почему настоял на том, чтобы исцелить вилу?

— Я здесь, — отозвался маленький дух природы и помахал мне рукой с полки.

Я заметила, что все предметы на ней переставлены. Вместо моих книг и свечей там теперь стояла миниатюрная кровать, появился чайный светильник, служивший источником света, и спичечный коробок, исполняющий роль стола. Тино даже приладил занавеску, которую вила теперь отодвинула крохотной рукой.

— Я тут подумала, нельзя ли мне здесь остаться на несколько дней? Только до тех пор, пока я снова не почувствую себя лучше и не буду знать, куда мне уйти?

Нахмурившись, я переводила взгляд с нее на Тино и обратно, а тролль лишь смотрел на меня, опустив плечи. Уже не первый раз он просил меня оставить у нас кого-то бесприютного. Однако на этот раз тот, кого он опекал, смог попросить об этом самостоятельно.

Менти все еще казалась слабой, и дело было не в ее полупрозрачной коже. Белое платье, которое добыл ей явно не кто иной как Тино, было слишком велико для ее узких худых плеч, а из-за беспорядочно остриженных волос она выглядела нездоровой. Слишком нездоровой, чтобы ее выгнать.

Я испустила глубокий вздох.

— Хорошо. Если ты не станешь мне мешать, — уступила я, внутренне ругая себя за слабость. Тино, похоже, испытал облегчение.

Лесной тролль бросился к полке и шлепнул по протянутой руке Менти. Разумеется, лишь кончиком своего мизинца. В конце концов, он не хотел ее в результате пришибить.

— Не будешь ли ты так любезен привести первых в очереди пациентов, Тино? Конечно, когда закончишь ликовать.

— Изменилась, — сказал Тино, дотянулся до моего бока и провел указательным пальцем по ключице. — Не сердитая.

— Пациенты, Тино, — прикрикнула я на него, злясь, что он осмелился так проанализировать мое поведение.

Ничего он не знал.

Злая или добрая, какая разница?

Через несколько секунд Тино вернулся с моей первой клиенткой. Ее черные волосы с седыми прядями были заплетены в толстую косу, перекинутую через правое плечо. У нее были высокие скулы и строгий взгляд темных глаз, который сразу давал понять собеседнику, что она не расположена шутить.

Ее кожа была более темного оттенка, чем у Вэла, поэтому я чуть не проглядела черную татуировку на ее открытом плече. Паук, чьи лапы тянулись через ее ключицу и спускались, скорее всего, до лопаток.

Знак круга септ[6] в Новом Орлеане. —

Нахмурившись, я еще раз внимательно осмотрела ее — от коричневых римских сандалий и желтого платья с широкой юбкой до толстой золотой цепочки и подходящих к ней сережек.

— Что делает септа в моей рабочей комнате? — спросила я, ничего не поняв после изучения ее внешности. Никаких физических признаков проклятия, что было неудивительно. Ведь септы не поддаются колдовству.

Септ еще часто называли детьми теневых городов. Они родились в одном из них и произошли от волшебных семей, но сами не умели работать с магией, производить заклинания, и на них не действовали ни заклятия, ни исцеления от них.

— Ты всегда так неучтива? — фыркнула она и отвернулась от меня, чтобы оглядеть неприбранную комнату. Менти тихонько хихикнула. — Меня зовут Бабет. Я правая рука Евлалии. Я имею в виду ту самую…

— …Главу круга септ, да-да, — прервала я ее и уперлась руками в бока, ожидая, пока она переключит свое внимание от хирургических приборов на столе и снова повернется ко мне. — Что ты здесь делаешь, Бабет? Так получилось, что я работаю исключительно с проклятиями, но поскольку ты септа, я понимаю, что ты здесь не по этой причине.

Она склонила голову набок.

— Как непочтительно, — пробормотала она. — Ты ошибаешься.

— В чем именно? — Я взглянула на Тино, который пожал плечами, и тут Бабет протянула мне бланк, который она заполнила ранее.

Растерянно я поднесла листок к себе и быстро просмотрела его содержимое. Потом перечитала все еще раз. И еще раз.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала Бабет, когда ей надоело ждать. — Но поверь мне, это правда.

— Невозможно, — выдавила я, раздраженно помахав листком в разные стороны. — На септу нельзя наложить заклятие. Ты это наверняка сама понимаешь. И что это вообще за ведьмак такой? Дух Тьмы? Это просто смешно! Скорее всего, вам следует меньше курить травку на ваших сборищах, лучше налаживайте нормальную свободную от магии жизнь!

— Слушай меня, соплячка, — Бабет сдвинула брови и наставила на меня палец. — Той ночью две недели назад я спокойно возвращалась домой. Я шла по той же улице, по которой ходила последние пятнадцать лет, и вдруг свет вокруг померк, и стало очень холодно. Я ощущала только собственное дыхание и чувствовала свое громко стучащее сердце, и решила, что я умерла. И не заметила, как оказалась в потустороннем мире. Но тут появился ведьмак. Мне был виден только его черный плащ и очень длинные руки, обхватившие мою голову. Он пробормотал слова, которых я никогда раньше не слышала, и в следующее мгновение темнота и холод исчезли. — Она глубоко вздохнула и опустила дрожащий палец. — Он наложил на меня заклятье. Я знаю.

Я на мгновение сжала губы, чтобы не произнести оскорбительный комментарий:

— Если это так, учти, я не говорю, что верю тебе, в чем выражается проклятие? Ты очень расплывчато описала …какая-то дрожь?

Бабет побледнела, и казалось, все ее тело ослабло. Тино отреагировал быстрее меня и, взяв ее за руку, подвел к одному из деревянных стульев. Ни на одном из них не было мягкой обивки, чтобы не побудить моих пациентов оставаться здесь дольше, чем необходимо.

— Время от времени случается так, что все начинает дрожать. Каждый предмет мебели, каждый стакан и тарелка. — Она приложила пальцы левой руки к губам. — Все дрожит, дрожит и расплывается, и я ничего не могу сделать, падаю все глубже и глубже в темноту. И все дрожит и…

Вздохнув, я потерла глаза.

— Бабет, я прошу прощения, но ты должна пройти обследование у обычного врача.

— Ты думаешь, я уже этого не делала? — прошипела она. — Глупая ты девчонка.

— Если ты продолжишь оскорблять меня, тебе лучше немедленно уйти. — Я вздернула подбородок и подождала, пока она не отведет взгляд.

— Хорошо. — Она погладила крошечный кусочек свободной столешницы, а затем поднялась. — Как хочешь. Если ты мне не веришь, пусть будет так. Тем не менее, я предупреждаю тебя, разрушительница