дней спадет, — говорила веда. — Держись подальше от воды, так как своим запахом ты притягиваешь лягушачье племя, и они прикрепляются к твоей коже.

— Спасибо, разрушительница проклятий, — ответил пожилой джентльмен, а через несколько секунд он прошел рядом со мной, выходя из дома. Он был так слаб, что спина согнулась, и ему приходилось идти, опираясь на палку. Его окутывал странный запах водорослей и несвежей воды. Я задал себе вопрос, кто заколдовал такого безобидного человека.

— Это был последний пациент, Тино? — услышал я вопрос, который Дарсия задала своему троллю, и вспомнил о причине моего появления.

Моя рука непроизвольно сжалась вокруг салмиака с полупрозрачной поверхностью и замысловатой руной. Руна была вырезана, а сам камень побывал в кипящем тысячелистнике.

На этот раз я не приму отказа. Дарсия — мой последний шанс вернуться в Вавилон. Исцеленным и, наконец, имеющим какое-то будущее.

— Ты, — воскликнула она при виде меня в каком-то ужасе. Будто действительно думала, что никогда больше меня не увидит.

— Пожалуйста, оставь нас одних, — попросил я лесного тролля, который с любопытством меня разглядывал. Я старался справиться с нервозностью. Из-за последствий удара по голове я был не в состоянии бороться с троллем, который был невосприимчив к большинству заклятий ведьм и ведьмаков. Наконец он пожал плечами, взял что-то с полки и прошел мимо меня.

Одним движением руки я закрыл за ним дверь.

И пока все это происходило, Дарсия ни разу не высказала протеста. Я обязан был этим воспользоваться.

Не отрывая от нее взгляда, я приблизился к ней. Она стояла посреди комнаты, сжатые в кулаки руки по бокам. В свете свечей блестели пирсинг в пупке и кольцо в носу. Волосы она забрала наверх, а отдельные пряди заплела в косу, которая обрамляла ее овальное лицо. Ее губы слегка приоткрылись, словно она готовилась разразиться тирадой ругательств, обращенных в мою сторону, но я опередил ее.

— Я знаю, что ты не хочешь меня здесь видеть, и при этом терпеть меня не можешь. По необъяснимым причинам, если позволишь добавить. — Я думал только о речи, которую подготовил на полпути по дороге сюда. И все это чтобы отвлечь ее внимание и приблизиться достаточно близко. — В конце концов, ты с самого начала не дала мне ни единого шанса. Я в отчаянии, Дарсия. Мне нужна твоя помощь. Не имеет значения, ведьмак я или нет. Ты моя последняя надежда.

Она закрыла рот, моргнула и опустила плечи.

— Ты действительно упорный, да? — она опустилась на табурет, приняв самое расслабленное положение, которое когда-либо демонстрировала в моем присутствии. Тем временем ее пальцы почти непроизвольно пробежали по очертаниям кровоостанавливающего жгута, металлической нити с темно-красной резинкой. Рядом с ним лежал мой блокнот, о котором я совсем забыл. Это на мгновение отвлекло меня настолько, что я забыл, что на самом деле здесь делаю. Я поспешно потянул его к себе.

— Я не открывала его, — сказала она, наблюдая, как я кладу его в задний карман брюк.

— Как насчет соглашения, — предложил я, не отвечая на ее заверение. Одной рукой я на мгновение приподнял бейсболку и почесал затылок. — Ты выслушаешь меня и постараешься избавить меня от моего проклятия или как-то поможешь мне это сделать. Взамен, если ты не хочешь, чтобы я тебе заплатил деньгами, я помогу тебе в каком-нибудь другом деле. В любом.

— Я… — начала было она, но тут ее взгляд принял отстраненное выражение. Затем она посмотрела вниз на жгут и нахмурилась. — Я не смогу этого сделать.

— Пожалуйста, — прошептал я, но по ее потемневшим глазам понял, что она приняла решение. Очень мягко, чтобы не насторожить ее, я сделал еще один шаг вперед. Она искала иные слова для своего отказа, которые точно так же ничем мне не помогут.

Во мне поднялась ярость, которой я еще никогда не испытывал. Нервно облизнув губы, я крепче обхватил салмиак.

— У меня нет времени посвящать себя твоему проклятию, Вэл, — сказала она, глядя на меня. — Есть более важные вещи, которые мне нужно сделать. Я могу порекомендовать тебе другую нарушительницу проклятий, если ты…

— Мы оба знаем, что ты лучшая и, вероятно, единственная из тех, кто может мне помочь, — резко прервал я ее.

— Мне очень жаль, — прошептала она, и это почти выглядело честным.

Я не придал этому значения. Плавным движением я вытащил салмиак из кармана брюк и прицелился им на ее шею. Она отреагировала быстрее, чем я ожидал, и подняла руку, чтобы защититься от меня. При этом она прикоснулась к камню, что тоже помогло заклятию вырваться наружу.

На нас накатила аура силы. Дарсия вскочила и швырнула стул на землю. Я осторожно отодвинулся от нее на несколько шагов и почувствовал, как салмиак рассыпается под моими пальцами в пыль.

— Что ты наделал? — вскричала она вне себя. Она начала ощупывать все тело, затем повернулась к латунному зеркалу и удостоверилась, что ее внешность осталась неизменной. Ну, не совсем неизменной. На том месте ее руки, где она коснулась салмиака, теперь светилась руна, которая раньше была на камне.

— Могущественное заклятие пленника, — определила она символ, задыхаясь в ужасе. — Ты проклятый сукин сын! Ты мне за это ответишь!

Пугающе точным движением она повернулась ко мне. Я почувствовал, как она пытается сконцентрировать в себе остатки магии, и приготовился защищаться от нападения, но тут в грязное окно постучали. Это было единственное, что могло заставить нас обоих остановиться в этот момент, поскольку произошло совершенно неожиданно.

— Не двигайся ни на миллиметр, — предупредила она меня, подняла палец в мою сторону и шагнула к окну.

Поскольку стекло было очень мутным и увитым снаружи плющом, я не мог со своего места разглядеть, кто за ним находился. Дарсия сняла задвижку и раскрыла окно. Я слегка повернулся, чтобы рассмотреть все получше, и увидел письмо на желтоватой бумаге, лежащее на каменном подоконнике. И никаких следов того, кто стучал в окно.

Нахмурившись, веда провела рукой по бумаге, видимо, чтобы убедиться, что на нее не наложено заклятие. Удовлетворенно хмыкнув, она взяла письмо и закрыла окно.

— Что там написано? — спросил я, теперь уже гораздо менее нервно, поскольку самая трудная часть моего плана была выполнена.

— Клянусь лунным богом, — прошептала она. Ее голос дрожал, и я мгновенно встревожился.

Я осторожно подошел к ней. Пожалуй, только благодаря ее ужасу она не ткнула меня локтем в бок.

Через ее плечо я прочитал письмо, написанное размашистым почерком. Черные завитки на светлой поверхности.

Дорогая Дарсия, ты встретишь меня сегодня вечером в 8 часов в комнате Мари.

Я знаю