– Это нетрудно. Я действительно могу уйти с любой вечеринки, когда мне захочется. Кстати, из «Олмака» тоже.

– Почему? – заинтересовалась Сара.

– Не люблю вечеринки, равно как и прочие светские мероприятия. Терпеть не могу любые выходы в свет. Предпочитаю проводить время дома. Я вырезаю, читаю или…

Сара притворно ахнула, сделав вид, что пришла в ужас.

– Но, мистер Форестер! Как вы можете говорить такие ужасные вещи? В Лондоне светское общество – это все.

Кристиан оценил шутку.

– Наверное, поэтому я не слишком популярен в Лондоне. Жаль, что я не могу жениться на шотландской молочнице.

– Ты не сможешь отыскать ни одной молочницы в таком снегу.

Мужчина ухмыльнулся.

– Я приеду в Лондон в начале следующего сезона. В последний раз. Надеюсь, мне все же удастся найти жену.

– Думаю, ты все усложняешь. Тебе всего лишь надо вести себя так, будто ты не заинтересован ни в одной конкретной женщине. Поверь, это очень просто.

– Разве не ты утверждала, что женщинам нравится чувствовать себя особенными? Они желают, чтобы их выделяли из толпы?

– Да, но только после того, как они завладеют твоим вниманием. Сначала они должны постараться, чтобы привлечь ухажера, приложить к этому усилия. Они должны сделать все возможное, чтобы получить приглашение на танец.

Кристиан немного растерялся.

– В этом нет никакого смысла.

– В этом очень большой смысл! Мы часто не ценим то, что дается легко.

– Хорошо. Предположим, я начну посещать светские мероприятия, делая вид, что мне никто не нравится. Что дальше?

– Пригласи нескольких дам потанцевать. Поговори с ними. Посмотри, кто привлечет твое внимание.

– А после того, как я проявлю достаточно внимания и пойму, кто мне нравится?

– Пригласи ее на танец на следующем балу. – Сара поставила чайник на огонь, чтобы приготовить чай.

– Довольно-таки окольный путь.

– Это ухаживание.

– Иными словами, я должен ходить вокруг да около… Это неэффективно.

– Другого пути я не знаю. Ты не можешь пригласить леди, которая тебе нравится, на танец больше двух раз на одном балу. Это неприлично.

Кристиан встал и достал чашки. А Сара задалась вопросом, чувствует ли он себя так же уютно рядом с ней, как она – с ним? Она никогда не ощущала ничего подобного рядом с другим человеком. А он? Даже кухарка дома никогда не позволяла ей такой свободы. Разве не чудесно быть рядом с тем, кто не будет тебе постоянно напоминать о приличиях и указывать на ошибки?

– Неприлично? – переспросил он. – Что ж, хорошая новость заключается в том, что до сих пор я не вел себя неприлично. Любая леди, которую я приглашал на танец больше одного раза, неизменно отвечала мне отказом.

Сара отвернулась от плиты и нахмурилась.

– Не понимаю, почему.

– Как я уже говорил, мне кажется, что все молодые леди, вызвавшие мой интерес, к тому моменту уже сделали свой выбор.

Сара сняла чайник с огня и поставила на стол.

– Значит, надо отвлечь внимание леди от другого мужчины.

– Это легче сказать, чем сделать. – Кристиан взял чайник и залил кипятком листья.

– Конечно. Но лично мне представляется, что леди, которая недостаточно заинтересовалась тобой, чтобы отвлечься от другого кавалера, – не лучшая для тебя партия.

Кристиан задумался.

– Что ж, возможно, ты права.

– Конечно, я права. Даже не сомневайся. Меня учили всем этим премудростям с раннего детства. Хотелось бы мне получить другие знания, но увы… Зато о светской жизни мне все известно досконально. – Она вздохнула.

Кристиан подвинул ей чашку.

– Значит, только два танца?

Она поднесла чашку к губам.

– Если пригласишь ее в третий раз, жди отказа.

– А если я приглашу три раза на танец тебя, ты откажешь?

– Конечно. – Она подмигнула.

– Я хорошо танцую? – спросил он.

– Да.

– Моя речь достаточно остроумна?

– Именно так. – Она сделала глоток.

– Моя одежда будет соответствовать всем требованиям, когда я побываю в магазинах, которые ты мне любезно порекомендовала.

– Это будет беспроигрышный вариант.

– И моей бородки к моменту приезда в Лондон уже не будет.

– Я не стану о ней жалеть, – пробормотала Сара.

– Могу ли я упомянуть, что в моем доме живет превосходно одетая собака?

Сара поперхнулась и едва не выплюнула чай. На ее лице появилась кошачья улыбка.

– Это не повредит. Только, пожалуйста, никому не говори, кто обеспечил твоего песика гардеробом.

– Не волнуйся.

Сара поставила чашку, подошла к софе и взяла курточку, которую столь трудолюбиво вязала.

– Кстати, ты можешь подержать собачку, пока я примерю новую одежку?

– Примерка для собаки? – недоверчиво переспросил Кристиан.

– А как еще я могу убедиться, что она на него налезет?

Кристиан покачал головой, но подошел к софе, сел и подхватил песика с коврика.

Фергус II, судя по всему, ничего не имел против такого внимания. Он повернул голову и лизнул Кристиана в нос. Сара улыбнулась. Она натянула уже связанную горловину на голову песика и расправила шерсть по плечам – или как там называется эта часть тела у собак. При этом она случайно коснулась руки Кристиана и вздрогнула.

Сара заглянула ему в глаза. Он пристально смотрел на нее.

Она уронила моток шерсти, и песик, спрыгнув с софы, устремился за ним. Кристиан потянулся к ней. Его глаза околдовывали… завораживали… Он собирается ее поцеловать. Как же ей этого хотелось! Она тоже подалась к нему и замерла в ожидании.

Ожидание затянулось.

– Я хотела тебя кое о чем спросить, – прошептала она.

– Все, что угодно. – Его теплое дыхание коснулось ее губ.

– Тем вечером, когда ты приехал, у тебя действительно был пистолет?

– Да.

Но прежде чем их губы встретились, распахнулась дверь, и в нее ввалился мистер Фергус, больше напоминавший большой сугроб.

Сара вскочила и бросилась к мужчине, который был весь белый от снега. Фергус II тоже побежал к хозяину, радостно тявкая. Мистер Фергус сильно замерз. Он был укутан в большую хламиду, шея была обмотана шарфом до самых глаз, на руках были надеты варежки. Его лицо было огненно-красным, а губы – синими. Он безудержно дрожал и клацал зубами.