Кристиан постарался не обращать внимания на смех и аромат лилий и сосредоточиться на уроке хороших манер.

– Надеюсь, ваши прелестные подруги не станут возражать, если я ненадолго украду вас у них? Всего на один танец. Вы сможете обойтись без нее, леди? – И он изящно поклонился воображаемым подругам.

– Да, спасибо, я с удовольствием потанцую, – сказала Сара.

Он предложил ей руку, и они вместе направились к середине комнаты.

– У нас нет музыки, – напомнил он, когда они остановились на открытом пространстве между столом и софой.

– Используй свое воображение. Представь, что оркестр играет вальс. – И она положила руку ему на плечо.

Кристиан скрипнул зубами и закружил ее в такт мелодии, звучавшей только в его голове. Сара, очевидно, знала произведение, потому что начала тихонько напевать именно ту мелодию, о которой он подумал.

– А ты превосходно…

– Я же сказал, что обладаю множеством всяческих бесполезных навыков. Меня начали учить танцевать, когда я еще и ходить толком не умел.

Они некоторое время танцевали, и Кристиан прилагал огромные усилия, чтобы не обращать внимания на исходящий от ее волос аромат лилий и на то, как приятно держать ее в своих объятиях. Он напомнил себе, что должен сосредоточиться на остроумных ответах. Это его главная задача.

– Леди Кейт не так прелестна, как ты, – прошептал он, наклонившись к ее ушку.

Сара шлепнула его по руке воображаемым зонтиком.

– Это ужасно.

– Леди Мэри тоже, – сказал он с дерзкой ухмылкой.

– Вы оскорбляете моих подруг, сэр! – воскликнула она, вздернув подбородок.

Кристиан на мгновение остановился.

– У тебя же нет подруг по имени Мэри и Кейт, не так ли?

– Нет. – Сара подмигнула. – Я их только что придумала.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Кристиан. – Не хотелось бы оскорблять реальных дам. Хотя оскорблять вымышленных личностей весьма забавно.

– Вам нравится вечер, мистер Форестер? – спросила Сара, явно желая вернуться к уроку.

– Сейчас, когда я рядом с вами, миледи, вечер стал намного приятнее.

– А вы умеете говорить комплименты девушкам, – заметила она и снова захлопала ресницами.

– Невозможно не говорить комплименты такой очаровательной леди, как вы, – не задумываясь, ответил Кристиан.

– Хм. – Сара остановилась. Кристиан, разумеется, тоже.

– У тебя прекрасно получается, – сказала она.

– Танцевать?

– И это тоже, но я имела в виду речь. Тебе совсем не трудно казаться обворожительным.

Кристиан фыркнул.

– Рад, что ты так думаешь. Мои фразы были достаточно умными?

– Думаю, да.

– Моя речь достаточно привлекательна?

– Вполне.

– Это потому, что мы сейчас здесь, в моем домике в Шотландии. Тут я не чувствую никакой угрозы. У меня нет причин быть застенчивым и чувствовать себя неловко. Когда я попаду в Лондон, все будет по-другому.

– Ну, с этой трудностью очень просто справиться.

– Правда? Как?

– Когда ты будешь в лондонском бальном зале разговаривать с красивой леди, представь себе, что ты здесь, в Шотландии, и разговариваешь со мной.

Кристиан отвел глаза. У него появилось ощущение, что когда придет время, именно это он и будет делать.

К вечеру снегопад прекратился, но сугробы доходили до середины окон, и ветер не стихал, завывая на все лады. Фергус II вернулся с короткой прогулки, полностью сменив цвет с черного на белый. Сара сняла с него красную курточку, чтобы ее высушить, и тщательно вытерла собачку полотенцем. Явно довольный вниманием, пес весело повизгивал.

Кристиан тоже ненадолго вышел из дома – надо было покормить коня. Вернувшись, он улыбнулся.

– Мне очень жаль, что собака и я – ваша единственная компания, миледи.

– Чепуха. Вы оба – отличная компания. На самом деле я как раз думала, как мне хорошо и спокойно. Мне нравится находиться в одной комнате с человеком, для общения с которым не нужны слова. Ты ведь тоже ничего не имеешь против молчания?

– Даже больше, чем следовало бы, – усмехнулся Кристиан.

– Здесь все так не похоже на мою жизнь дома, – сказала Сара. – Папа, мама и Харт все время говорят. В наших домах – городском и деревенском – всегда слышны голоса. Но здесь с тобой я могу расслабиться в тишине и не чувствовать себя одинокой.

– Понимаю, – тихо проговорил Кристиан.

– Я никогда не чувствовала себя так раньше. И ни разу не встречала человека, с которым было бы так приятно разделить молчание.

– Я тоже, – еще тише сказал Кристиан.

– Что? – переспросила Сара.

– Ничего. А как ты относишься к идее поужинать? Лично я умираю с голоду.

На ужин у них было соленое мясо, сыр и вино. После еды Кристиан принес несколько деревяшек, ножи и стамески.

– Что это? – спросила Сара. Она как раз закончила мыть посуду после ужина и вытирала руки.

– Шахматная доска и шахматные фигурки.

– Я догадалась. Но что ты со всем этим делаешь?

– Вырезаю. Правда, редко. Но сегодня я планировал над ними поработать.

Сара подошла и в полном недоумении уставилась на разложенные на столе предметы.

– Ты это сделал сам?

– Да.

– Все это? Фигурки тоже? – Она взяла ладью и принялась ее внимательно со всех сторон рассматривать.

– Да, – подтвердил Кристиан. – Мне всегда нравилось работать с деревом. Я сделал этот стол. И вешалку тоже.

– Из чего это сделано? – спросила Сара. Она положила ладью и провела кончиками пальцев по клетчатой доске.

– Темные фигурки – из вишни, белые – из боярышника.

– Как красиво!

Кристиан почувствовал, что ее восхищение совершенно искреннее.

– Спасибо.

– Все это будет лежать здесь? И никто не увидит?

– У меня здесь не бывает гостей. Я их не люблю. И мне нравится так жить, – ответил Кристиан и, чтобы смягчить резкость, добавил: – Тебя я, разумеется, не имею в виду.

Сара несколько секунд молча рассматривала шахматы, задумчиво наматывая на палец выбившийся из простой прически локон.

– Я люблю играть в шахматы, – вдруг заявила она.

– Правда? – Еще один сюрприз. – А кто тебя научил?

Она подвинула стул и села.

– Папа с бесконечным терпением пытался научить играть Харта. Но тот ненавидел шахматы. Вот я и предложила ему как-то раз перестать мучить Харта и научить играть меня. Он сначала засмеялся, но, когда понял, что я говорю серьезно, решил, что это будет отличная шутка. Харт так и не научился играть. – Она довольно заулыбалась. – Зато я никогда не проигрываю.