Вода была совершенно ледяной, отчего постепенно начинали неметь мышцы. Чарли поплыл к Теодору, но до него было еще плыть и плыть.

— Я его вытащу! — крикнула Вайолет и нырнула в мутную воду.

«Найди его, — в ужасе думал Чарли, — пожалуйста, Вайолет, не дай ему погибнуть!»

Прошло семнадцать бесконечных секунд, и вот на поверхности, к великой радости Чарли показалась Вайолет, таща за собой бесчувственного Теодора.

— Да очнись ты, Тео! — крикнула Вайолет. — Мне же тебя не удержать!

Теодор слегка приоткрыл глаза.

— Где мы? — спросил он.

— Все там же! — ответил Чарли, старательно работая руками и ногами. — Мы одни посреди океана в Четвертом кольце Нижнего мира!

— Больше не одни, — мрачно сказал Пинч, глядя куда-то вдаль. — Мы больше не одни.

Чарли взглянул в ту же сторону. К ним быстро приближалась еще одна гидра.

— Отлично, — буркнул Чарли и вытащил рапиру.

Через несколько секунд гидра была уже рядом и, разинув пасти, щелкнула шестью рядами острых зубов. Чарли почувствовал, как его захлестывает знакомая теплая волна — в нем заговорил талант ловчего. Ловко орудуя рапирой, он отражал одну атаку за другой, действуя с такой скоростью и изяществом, что казался неким сверхъестественным существом… как оно, скорее всего, и было. Вместе с тем он понимал — так вечно продолжаться не может.

«Если бы я мог открыть портал, — думал он. — В него хлынула бы вода и унесла нас отсюда».

Но, даже будучи двойной угрозой, открыть портал он не мог, ибо нельзя делать два дела одновременно. Остановись он хоть на секунду, чтобы открыть портал, гидра разорвет их в клочья. Теодор совсем ослабел и едва держится на плаву, а силы Вайолет расходуются на то, чтобы не дать ему вновь уйти под воду. Что же касается Пинча… наверное, в последний раз он открывал портал несколько десятилетий назад — Лаборатория понижения сделала свое дело.

Чарли все еще размахивал рапирой, чтобы отогнать гидру, когда увидел, что к ним приближаются еще две свирепые твари.

Теперь их было три.

— Прекрати сопротивление! — крикнул ему Пинч. — Тебе с ними не справиться!

— Что? — крикнул в ответ Чарли. — Вы что, спятили? Они же нас съедят!

— Делай, что тебе говорят!

— Это самоубийство!

— Слушайся меня, или умрешь! Опусти… свою… рапиру!

«Что он говорит?» — подумал Чарли.

Неужели Пинч сдался? Решил умереть?

— Делай, что он говорит! — откуда-то сзади крикнула Вайолет. — Не спорь! Слушайся Пинча — другого выхода у нас нет!

Сделав над собой огромное усилие, Чарли опустил рапиру.

В тот же момент на него налетела одна из гидр и, схватив за туловище, сунула себе в пасть. Чарли чувствовал, как острые зубы сжали спину и живот. Внутри гидры было мокро и черно, как в закрытом гробу. Чарли ощущал запах полупереваренной пищи, бродившей в желудке водяной твари, — пахло тухлой рыбой и гнилыми водорослями.

«Вот как, значит, я умру, — подумал он. — Как все мы умрем».

Перед глазами Чарли всплыли лица родителей; они улыбались, с любовью глядя на него. Мальчик не видел их уже много месяцев — чтобы защитить Бенджаминов от преследования монстров Нижнего мира, Главное управление перевезло их в надежное место, снабдив новыми именами и документами.

Ему так хотелось знать, где они, знать, что они живы и здоровы.

Ему так хотелось обнять их хотя бы еще один раз.

Ему так хотелось, чтобы…

Но тут его поглотила тьма.

Придя в себя, Чарли обнаружил, что находится в пещере и лежит на куче костей в какой-то глубокой яме. С высокого потолка капала вода, ручьями стекая по стенкам. Чарли приподнял голову — рядом лежали его спутники, которые тоже начинали медленно приходить в себя. Что это за пещера, он не знал, да и не хотел знать, поскольку главное заключалось в другом: все они были живы. Приподняв рубашку, Чарли осмотрел свой живот, на котором остались следы от зубов гидры; к счастью, ни живот, ни спина почти не пострадали.

— Чарли… — раздался рядом слабый голос. Это была Вайолет. — Неужели мы живы?

— Кажется, да… только не знаю, как нам это удалось. Почему гидра не стала нас есть?

— Из-за особенностей своего социального ведения, — сказал Пинч, приподнимаясь и опираясь локтями о хребет какой-то гигантской рыбины, на ребрах которой еще оставались куски мяса. — Ни одна из гидр-рабочих не притронется к добыче, пока не насытится гидра-мать, которая получает лучшие куски. То, что остается после нее, доедают гидры-самцы.

— Значит, поэтому вы велели мне прекратить сопротивление? — спросил Чарли. — Вы знали, что гидры потащат нас к своей самке?

— Стоило попробовать, только и всего, — пожал плечами Пинч. — Я думаю, мы должны радоваться, что гидры пожирают свою добычу живьем, иначе наши перспективы были бы гораздо хуже.

— Вы считаете, что лежать в логове гидр и ждать, когда тебя съест их королева, лучше? — спросил, садясь, Теодор.

— Да, мистер Дэггет, лучше иметь мрачные перспективы, чем погибнуть на месте. Вы со мной не согласны?

— Согласен… что у меня задница болит от лежания на острых костях.

— Ну ладно, — сказала Вайолет, — давайте посмотрим, куда мы попали.

С этими словами она подтянулась к краю ямы и выглянула наружу. Чарли сделал то же самое.

Зрелище оказалось удручающим. Они находились в чем-то вроде подводной пещеры, куда устремлялись реки, питающие большие темные озера, в которых плавали гидры-самцы, то выныривая, то погружаясь вновь; очевидно, озера служили им выходом в открытый океан. Ребята насчитали около тридцати животных. Сразу за озерами Чарли увидел гидру-мать, важно развалившуюся на берегу, словно королева на троне.

Она была огромна, как кит. Даже в сумраке пещеры ее ярко-голубая чешуя сверкала и переливалась. Две крупные головы оставались начеку, остальные мирно спали. Несколько шаловливых гидр-детенышей размером с медведя гонялись друг за другом по пещере, в то время как остальные, присосавшись к соскам на животе матери, пили молоко.

— Видишь соски? — спросила Вайолет, показывая на брюхо гидры. — Вот откуда мы возьмем молоко.

— Ага, — сказал Чарли, — возьмем.

— То есть как это? — спросил Теодор, также выглядывая из ямы. — Как это — «возьмем»? Как мы его возьмем? Это вам не супермаркет. Не можем же мы подойти и купить кварту молочка!

— Тише! — в один голос шикнули на него Чарли и Вайолет.

— Слушай, Теодор, — сказала Вайолет, — разыскать гидру — вот что было самым трудным. Теперь кто-нибудь из нас должен к ней подкрасться и подоить.