Обычно я быстро таких дохляков уделываю. А ты пару раз хорошо мне вмазал. Уважаю!

Пару мгновений я смотрю на лицо светловолосого с разбитой губой, на его широкую улыбку, на здоровенную протянутую лапищу, а затем жму её, ощущая исходящее от парня искреннее дружелюбие.

— Ты и сам хорош. Ухо до сих пор болит.

— Завтра вообще почернеет, — простецки усмехается он, — Я Тормунд. А ты, значит, Слэйт? Сын генерала Кристиана?

— Да. Меня зовут Хэлгар. Но друзья называют просто Хэл.

Глава 8 — Сердце и магия

Вспышки молний отражаются в доспехах рыцаря.

— Снова ты? — спрашиваю устало.

— А ты надеялся, что всё закончится? — хрипло смеётся мой противник. — О, Хэлгар, ты в самом начале очень длинного пути…

Я даже не жду, пока он закончит фразу — срываюсь с места, бью в шею, надеясь закончить бой одним ударом.

Дзынь!

Подшаг, уворот…

Клинки сталкиваются, мы оказываемся в клинче — и в этот момент из под решётки забрала рыцаря вырывается облачко тёмного дыма. Оно опутывает моё лицо, заставляя закашляться, потерять ориентацию в пространстве, а в следующее мгновение что-то острое вонзается мне в бок. Я чувствую вспышку невероятной боли, которая застилает разум, и уже умирая слышу мерзкий каркающий смех.

* * *

Просыпаюсь в противном, липком поту, резко сев на кровати.

Проклятье! А я ведь надеялся, что битвы с ночным рыцарем больше не повторится! Он не являлся ко мне со дня поступления в академию…

Бок ноет, и я морщусь, осматривая его. Синяк, это просто синяк… Ялайская гниль, но ему неоткуда было взяться! Это снова проявление сна! По коже пробегает морозная зыбь — я вспоминаю, что в последний раз когда у меня на теле остался след от удара рыцаря, случился выплеск тёмной магии.

Тело сотрясает лёгкая дрожь, но я беру себя в руки и встаю с постели. Устало прохожу через всю комнату к небольшому столику, на котором возле стопки учебников стоит кувшин. Наливаю ледяной воды в простую деревянную кружку и залпом её осушаю, а затем забираюсь с ногами на подоконник и распахиваю окно.

Не помню, чтобы хоть когда-нибудь чувствовал себя настолько уставшим! Будто не учился, а мешки с камнями на спине таскал! От листания учебников на пальцах скоро будут мозоли! Вместо очередного зазубривания скучных и совершенно непонятных терминов я бы лучше сутки чистил отцовские конюшни!

Те две декады, что я провёл в академии, дались мне нелегко, и обучение продвигалось сложно, хотя пока что нам давали только основы. Но без них прочие направления магии оставались недоступны — стихийная магия, анимагия, целительство, друидизм, магия света, не говоря уже о сложных дисциплинах вроде артефакторики или алхимии, к которым нашу группу вообще не допускали. И только в магии иллюзий, к которой относилось моё “восприятие”, удалось понять хоть что-то.

Но и тут имелась проблема. Мой дар был неосознанным, как на одном из первых занятий объяснил профессор Атрай. Ухватить его я мог исключительно во время боя, но чтобы двигаться дальше, нужно было научиться получать доступ к источнику в любой момент. И пока я этого не умел, не было и смысла заниматься другими вещами.

Такая же проблема была и у большей части всей нашей группы. В основном мы бесконечно медитировали, вникали в сложные описания энергетических потоков, и пытались понять, как можно “зачерпнуть” энергию из источника и правильно её направить. А на ребят вроде Тормунда смотрели с лёгкой завистью, ведь они наладили контакт со своими источниками ещё до поступления, так что их обучали более интересным вещам.

Здоровяк оказался хорошим парнем. После отработки наказания за драку в первый день мы подружились, насколько могут подружиться совершенно разные люди из разных сословий за двадцать дней. Тормунд даже пытался объяснять мне, как научиться работать с источником, но я мало что понял из его пространных рассуждений…

Вздохнув, я растираю ладонями лицо, подставляю его первым солнечным лучам.

Над кварталом, где я арендую комнату на постоялом дворе, медленно разгорается утро. Участок, на который выходит моё окно — отличный образчик Верлионской жизни. Небольшая площадь, если можно так назвать переплетение трёх улиц, словно бы пробуждается ото сна.

Над вымощенной камнями дороге висят тусклые клочья тумана, разгоняемые усталым шагом стражников. Ребята шаркают, с трудом переставляя ноги после ночной смены. Хотя, может они ничего и не патрулировали, а перебрали дешёвого вина у себя в караулке, и теперь “с чистой совестью” идут спать.

По краям небольшого пятачка торговцы начинают открывать свои лавки, выставлять на уличные лотки товары. До меня доносится запах свежей выпечки и живот моментально урчит, напоминая о пропущенном накануне ужине.

Но я не тороплюсь завтракать. Вместо этого продолжаю сидеть на подоконнике и пытаюсь успокоиться. Лишь когда убеждаю себя, что раз боли в груди нет, а значит — выплеска можно не бояться, умываюсь в тазу с холодной водой и спускаюсь вниз, чтобы перекусить яичницей с беконом и свежими овощами.

Сегодня у меня всего лишь третий выходной за две декады. Занятий нет, зато имеется важное дело — мне, наконец-то, выдали пропуск в библиотеку. И первым делом я решил отыскать ту книгу, о которой говорил профессор Атрай.

Было бы куда удобнее, если бы академия определила меня в общежитие, но нет. В одном из зданий, где селили студентов, шёл ремонт. С заявкой я опоздал, и свободных мест в других блоках не оказалось, так что пришлось ждать. Не то, чтобы меня сильно стесняла снятая в трактире комната — просто было неудобно таскаться до академии. Конечно, можно снять жильё и в центральном районе, но цены там куда выше, а бездумно тратить деньги я не собирался.

Ранним утром на улицах Верлиона очень много народу. Все спешат по своим делам — печники, стражники, купцы, писари, трубочисты, магистратские чиновники, подмастерья, кузнецы, торговцы, священники, бездомные. Каждый куда-то идёт, бежит, ковыляет или едет, стараясь не опоздать, и дружелюбия в это время в городе не встретишь.

Впрочем, со своим хмурым и уставшим лицом, я даже вписываюсь в местный колорит. Быстро пробежав по улице, сворачиваю к Внутренней стене, которая окружает центральную часть города.

Возле неё, как обычно, в это время собирается толпа, однако у магов имеется преимущество. Я демонстрирую стражникам брошь академии, и они пропускают меня вне очереди, что вызывает недовольный ропот простых горожан.

У академии, несмотря на ранний час, не протолкнуться от студентов. Как обычно —