и след простыл. Наоралась и ушла. Я потом как-то спросила Камиллочку, кто это такая и чего она у тебя под дверью орала? А Камилла мне говорит: «Не обращайте, Инесса Матвеевна, внимания на эту алкоголичку. Она у меня денег на водку просила, а я ей не дала». Ну, думаю, понятно все. Такой, кто на выпивку не даст, тот и убийца.

Я поспешила согласиться с этим выводом, а Инесса Матвеевна, явно расчувствовавшись, добавила:

– Я потом Камиллочку предупредила. Не связывайся, говорю, с такими ненормальными. Мало ли что у нее в голове-то. А она знай себе смеется. Не переживайте, говорит, Инесса Матвеевна, у этой в голове отродясь ничего не было и уже не будет. Она веселая была, Камиллочка-то наша! А уж добрая! Всегда меня спросит, не надо ли чего, когда в магазин идет. А мне некогда, я ведь вся в делах постоянно. Говорю, купи мне, Камиллочка, то-то и то-то. И денег ей дам. Она все в точности принесет, и сдачу отдаст, и чек. Вы, говорит, наша хранительница. Вот так-то!

Инесса Матвеевна улыбнулась, а потом опять прослезилась. Я тоже горестно потупилась, собираясь еще кое-что выяснить.

– Инесса Матвеевна, а та девица, – осторожно начала я, – ну та, которая ненормальная, не сказала, случайно, кто умер из-за Камиллы?

Инесса Матвеевна задумчиво посмотрела на меня и медленно покачала головой:

– Нет, вроде больше ничего не говорила.

– И больше вы ее не видели? Не приходила она больше к Камилле? – настойчиво продолжала я расспрашивать свою собеседницу. Та недоуменно посмотрела на меня:

– Нет, не видела я ее больше, – Инесса Матвеевна немного помолчала и тихо спросила: – А тебе-то она на что?

– Да боюсь я ее теперь, – поспешно заверила я свою собеседницу. – Вдруг она меня начнет преследовать, когда узнает, что мы с Камиллой дружили.

Произнеся эту чушь, я состроила испуганную физиономию и на всякий случай поежилась, чтобы как можно убедительнее изобразить беспокойство. Видимо, мое объяснение вполне устроило пожилую даму, и она благосклонно кивнула:

– Правильно, не связывайся с ней. Да только не было ее с тех пор, уж я бы увидела.

Больше, по-видимому, Инесса Матвеевна ничего интересного не смогла бы мне сообщить, и я поднялась, собираясь вежливо попрощаться с добросердечной хозяйкой квартиры.

– Что, уже уходишь? – Инесса Матвеевна зорко глянула на меня. – Ну вот, и повеселела немного, и щечки порозовели. А то была бледная как полотно. Я уж боялась, как бы не упала девонька-то.

Инесса Матвеевна добродушно хохотнула и направилась следом за мной в прихожую.

– Тебе есть где остановиться-то? – озабоченно поинтересовалась она, когда я уже взялась за ручку входной двери.

Я с готовностью кивнула:

– Да, у меня здесь тетя живет, я обычно к ней приезжаю погостить.

– Вот и хорошо, – улыбнулась Инесса Матвеевна. – Поезжай домой, отдохни, поплачь, конечно, по подруге. Жалко ее, но что делать – не вернешь. А ты поскорее к работе возвращайся. Работа лучше всяких лекарств лечит.

Я мысленно согласилась с мудрой женщиной. Лучше и не скажешь.

Оказавшись в машине, я некоторое время обдумывала, куда мне следует двинуться в первую очередь. Проанализировав беседу с Инессой Матвеевной, я пришла к выводу, что в дверь Камиллы Шальновской ломилась Вероника. Вероника Гаврютина, та самая молодая женщина, к которой собирался уйти муж Камиллы, Сергей. В том, что это была именно она, я не сомневалась. Описание разъяренной особы, предоставленное Инессой Матвеевной, вполне соответствовало тому, что говорили о ней Городишин и Артемьев. Однако в отличие от моей недавней собеседницы я отлично знала, что Гаврютина назвала Камиллу убийцей вовсе не потому, что не смогла получить денег для визита в ближайший бар. Вероника считала, что именно Камилла виновата в смерти отца ее будущего ребенка. И в том, что этому ребенку так и не суждено было родиться, Гаврютина также винила Камиллу Шальновскую. А это уже серьезный мотив для убийства. Так что на данный момент Вероника Гаврютина первая и пока единственная подозреваемая в убийстве сестры моей клиентки.

Я нашла в контактах номер телефона Гаврютиной и некоторое время раздумывала, стоит ли ей позвонить, чтобы договориться о встрече, или лучше приехать к ней без звонка, чтобы застать врасплох. Если у Гаврютиной не будет возможности подготовиться к нашей непростой беседе, мне без труда удастся загнать ее в угол.

Но тут, прежде чем я успела набрать номер Гаврютиной, мой телефон зазвонил сам. На экране появился незнакомый номер.

– Татьяна Александровна? – сухо осведомился мужской голос, опять-таки незнакомый.

– Да, – коротко отозвалась я, недоумевая, кто бы это мог быть.

– Это мастер по ремонту кондиционеров, – внес ясность мой невидимый собеседник. – У меня образовалось окно, так что могу к вам подъехать приблизительно через сорок минут. Устроит вас такой расклад?

Я с горячностью заверила сотрудника сервиса, что такой расклад меня более чем устроит, и, выбросив все остальные мысли из головы, понеслась домой с максимально допустимой в городе скоростью. Благодаря навигатору я искусно миновала заторы и оказалась у двери своей квартиры одновременно с представителем сервисной службы. Усталый мужчина средних лет, едва взглянув на меня, попросил показать ему комнату, где находится кондиционер, и сразу же приступил к работе. Я мысленно была благодарна сотруднику ремонтной службы за то, что он оказался столь немногословным. К поддержанию беседы я сейчас была не расположена, поскольку, едва оказавшись в тишине собственной квартиры, почувствовала себя вымотанной до предела. Должно быть, жара действует. Решив отложить ненадолго все текущие дела, я приняла прохладный душ, после чего решила спокойно пообедать. Мой обед состоял из порции пломбира, которым я несколько дней назад предусмотрительно забила морозильную камеру.

Между делом я по привычке принялась варить кофе и, ожидая, пока готовится главный напиток в моей жизни, извлекла из сумочки телефон Камиллы. Разумеется, он был полностью разряжен. Поставив гаджет на подзарядку, я уютно расположилась на кухонном диванчике и попыталась систематизировать раздобытую за несколько последних часов информацию.

Итак, пережив серьезное потрясение, Камилла все же не утратила интереса к противоположному полу. Взять хотя бы эту нелепую интрижку с неведомым мне Эдуардом. Видимо, Камилла так и не смогла отказаться от своей идеи улучшить материальное положение за счет состоятельных мужчин. Если судить