Самым наглядным примером появления чего-то, наиболее похожего на цивилизацию, считается южная оконечность Месопотамии, представляющая собой полосу земли протяженностью 1120 километров, сформированную долинами рек Тигр и Евфрат. Эту оконечность Плодородного полумесяца в эпоху неолита тесно покрывали поселения земледельцев и возделанные поля. Некоторые из древнейших поселений, судя по всему, находились на самом юге, где за сотни лет отложения стоков с высокогорья и благодаря ежегодным паводкам образовались плодороднейшие почвы. Выращивать зерновые культуры там всегда было намного легче, чем где бы то ни было еще, ведь полив в этих областях осуществлялся постоянно и в достаточном объеме; притом что осадки здесь обильными не были и выпадали нерегулярно, воды все равно хватало, так как русло реки часто выходило на уровень выше поверхности окружающей равнины. Если верить выполненным расчетам, то урожай зерна в Южной Месопотамии приблизительно в XXV веке до н. э. вполне сопоставим с отдачей плодороднейших канадских пшеничных полей в наши дни. С древнейших времен здесь существовала возможность выращивать урожай более богатый, чем требовалось для суточного потребления, и такого рода излишек служил фундаментом для зарождения городской жизни. Кроме того, в лежащем по соседству море можно было заниматься промыслом рыбы. Такое положение вещей представлялось для человека сложным вызовом природы, зато в нем заключались огромные возможности. Иногда случались внезапные и бурные изменения течения рек Тигр и Евфрат: болотистые, низменные земли дельты приходилось защищать от паводка с помощью дамб, канав и каналов для паводковых стоков. Многие тысячи лет спустя в Месопотамии можно наблюдать применение приемов, впервые предположительно использовавшихся в древности, для сооружения платформ из тростника и тины, на которых оборудовали старинные земледельческие хозяйства этого района. Такие участки возделывания зерновых культур, образовавшиеся на самых плодородных почвах, представляются наглядным примером того, как на службу человека ставили большие для него неудобства. Однако дренажные и оросительные каналы, без которых было не обойтись, требовалось содержать в исправном состоянии, а эту задачу можно было выполнить только с приложением коллективных усилий. Еще одним достижением совершенно определенно следует назвать возникновение общественной организации восстановления плодородия почвы. Как бы это на самом деле ни случилось, определенно невиданное до тех пор завоевание в форме превращения в плодородные поля топких болот должно было потребовать изобретения жилья новой конструкции, приспособленного для совместного проживания людей.

По мере прироста населения все больше земли осваивалось под выращивание продовольственных культур. Рано или поздно жители различных деревень вступали в спор друг с другом по поводу осушения болот, когда-то служивших для них разделительным пространством. Но еще раньше им приходилось общаться в связи с проведением необходимых оросительных работ. При этом появлялся выбор: враждовать или налаживать сотрудничество. Каждый из этих вариантов предусматривал дальнейшую коллективизацию общества и укрепление власти на новом уровне. Примерно таким образом у людей появилось ощущение потребности в объединении и создании укрупненных союзов, каких не существовало раньше, в составе которых было удобнее защищать себя от нападения врага или покорять дикую природу. Одним из физических воплощений таких союзов стал древний город, обнесенный первоначально глинобитной стеной для защиты от наводнений и врагов, а также приподнятый над уровнем паводковых вод на своеобразном возвышении. Логично, что для городов выбирались места рядом с алтарем местного божества, который служил олицетворением власти в общине. Власть в ней отправлял ее главный жрец, назначавшийся правителем теократической по сути общины, окруженной такими же теократическими общинами.

Своего рода соперничеством между такими общинами, хотя знать этого доподлинно нам не дано, можно объяснить различия в 4-м и 3-м тысячелетии до н. э. между Южной Месопотамией и другими районами распространения культуры неолита, с которой ее население уже долгое время пребывало в соприкосновении. По виду керамики и особенностям архитектуры алтарей напрашивается вывод о существовании связей между Месопотамией и неолитическими культурами Анатолии, Ассирии, а также Ирана, послуживших формированию цивилизованной области Ближнего Востока. У всех упомянутых выше территориальных образований можно отметить множество общих черт. Но только в одном относительно небольшом районе стиль деревенской жизни, характерный для большой части Ближнего Востока, начинает формироваться быстрее и развиваться в нечто иное. На таком фоне появляются первые особенности настоящего градостроительства, они просматриваются в стране Шумер, где уже распознается древнейшая цивилизация.

Название древнейшей письменной цивилизации Шумер присвоено южной области Месопотамии, которая когда-то простиралась приблизительно на 160 километров на юг от нынешнего побережья. Народ, проживавший там, можно скорее отнести к группам, распространенным на севере и западе, чем к их семитским соседям на юго-западе. По предположительному происхождению шумеры походили на своих северных соседей эламитов, живших на противоположном берегу Тигра. Ученые все еще не могут прийти к единому мнению по поводу времени переселения в эту область тех же шумеров – то есть людей, говоривших на языке, позже названном шумерским: они могли осесть там приблизительно с XL века до н. э. Но так как нам доподлинно известно, что население цивилизованного Шумера представляло собой смесь этнических групп, возможно включавших прежних жителей области, являвшихся носителями культуры с элементами иноземных и местных традиций, такой вопрос представляется не принципиальным.

У шумерской цивилизации прослеживаются глубокие корни. Этот народ издавна придерживался образа жизни, мало отличавшегося от образа жизни соседей. Шумеры жили в деревнях и располагали несколькими основными центрами культового поклонения, обитатели которых практически никогда не менялись. Один из таких центров, обнаруженный в древнем городе под названием Эриду, мог появиться приблизительно в L веке до н. э. В исторические времена наблюдался его поступательный рост, и к середине 4-го тысячелетия там появился храм, который, как считают некоторые ученые, послужил изначальным образцом для развития месопотамской монументальной архитектуры. В настоящее время от него ничего не сохранилось, кроме платформы, на которой этот храм стоял. Такие центры культового поклонения изначально служили тем, кто жил по соседству. Городами в полном смысле этого слова такие центры назвать еще сложно, ведь их предназначение заключалось в отправлении религиозного культа и приеме паломников. Значительное постоянное население здесь, скорее всего, отсутствовало, но эти центры послужили стержнем, вокруг которого позже складывались города, и это помогает объяснить тесную связь религии и власти, всегда существовавшей в древней Месопотамии. Еще задолго до XXX века до н. э. в ряде таких мест появляются действительно очень большие храмы; особым великолепием отличался храм в Уруке (в Библии названном Эрехом), снабженный тщательно продуманным художественным оформлением и приковывающими внимание опорами из глинобитного кирпича, 2,5 метра в диаметре.