– Который на самом деле создан из магии первого, – подхватила я.

– Да, это его ипостась. Они даже объединяются время от времени. Так легче передавать знания и опыт. Подпитывать друг друга. Со смертью главы, его зверь развоплощается и сливается со зверем наследника. Уже навсегда. А тот, в свою очередь, через некоторое время оставляет в Лесу новое «яйцо».

– Понятно, – кивнула я. Запнулась на секунду. – А ты?

– Меня феникс Зеона успел поместить в Гнездо, но сам так и не вернулся ко мне после смерти носителя. Тот ритуал недаром называют запретным. Погиб не только отец Эннари, но и его зверь. Не вырвался из заклятия, высасывающего энергию. Исчерпал себя, создавая для тебя дорогу в наш мир. А я остался вот таким… ушербным. Неполноценным. Половинным. Еще и не воплощался долго. Пришлось практически с боем прорываться. Из последних сил. Чешую чужую воровать. Пить эликсир. Посмотри, на кого я похож! – Феня негодующе потряс разноцветными крыльями. – И все равно, слаб, как новорожденный чатхи. Обычно зверя носитель подпитывает в случае необходимости, но ты сама сейчас ни на что не способна.

– Ты уникальный. Самый красивый на свете, – утешила я пригорюнившегося пернатого. – Но все же, почему? Чего ты ждал? Ладно, дядюшка и кузены тебя не устроили. Но в клане много других кандидатов. Нашлись бы достойные.

– Ты не понимаешь, – птиц вяло отмахнулся и еще больше понурился. – Носителем может стать лишь потомок главы, с которым первый зверь заключил договор. Там сложный обряд, замешанный на крови… Из родственников остались только четверо. Ты и Видан с детьми. Но они не подходят. Совсем. Так что, если ты от меня откажешься, я уже никогда не войду в силу, не смогу отделить часть себя. Исчезну навсегда. И клан феникса перестанет существовать. А он необходим сейчас Краиру. Необходим, как никогда.

– Я не хочу, чтобы ты исчезал, – призналась честно. И поняла, что это чистая правда.

Исподволь, совершенно незаметно, неугомонный птиц стал мне очень дорог. Я не допущу, чтобы он пострадал. Но и ввязываться во все эти политические игры – удовольствие небольшое.

– Фень, а давай уйдем вместе? Вернемся в приграничье, поближе к Лесу. Ели потребуется, организуем новый клан. Когда-нибудь…

– Нет. Я могу быть только здесь. Тут все мое. Сначала и до конца. Так что решай.

Решай… Как будто у меня имеется выбор.

Откажусь – погибнет Феня, прекратит свое существование целый род. И что-то мне подсказывает, судьба его членов будет незавидна. У нас, конечно, отношения, прямо скажем, не очень, не сложились отношения-то. Но там ведь разные люди, хорошие тоже есть.

И вообще, не мешало бы разобраться, почему они невзлюбили семью Зеона? Только ли из-за Эннари?

А еще старый феникс фактически спас меня ценой своей жизни. И девушка, в теле которой я живу, связана кровью с какой-то древней клятвой.

Все один к одному.

– Лесу тоже нужно, чтобы ты стала главой. Очень нужно, – Феня словно угадал мои мысли. – Ты ведь обещала исполнить его просьбу.

– Лесу? А ему это зачем? Что ты еще от меня скрываешь? Говори!

– Расскажу, обязательно, – торопливо заверил птах. – Ты только зерно посади.

– Хорошо. Посадим. Но…

– Ты согласна? Ур-ра! – феникс взвился вверх и стремительной сине-желтой кометой заметался под потолком. Даже пару мертвых петель сделал. – Тогда собирайся скорее, умывайся, одевайся… Что там еще полагается? И бегом во двор. Место выбирать будем.

– Стой, мы не закончили.

– Потом, все потом. Когда-нибудь. Объясню, покажу, открою… Сейчас некогда. Тебе надо готовиться, а мне… гм… отлучиться ненадолго. Но срочно, очень срочно, да. Прямо немедленно. Дела. Встретимся во дворе.

И птиц, к которому мгновенно вернулась вся его самоуверенность, бесшабашность, жизнерадостная напористость, закрутился волчком и растворился в воздухе, оставив после себя шлейф золотистой пыли. А я поймала себя на том, что улыбаюсь.

Опять что-то утаил. Вот ведь… интриган пернатый. Но при этом все-таки свой. Родной.

– Нари, что случилось? – последней в комнату зашла Мьирра. Плотно закрыла дверь, у которой чутким охранником тут же замер Джалс. – Зачем ты нас собрала?

– Чтобы сообщить… одну новость.

Я запнулась, оглядывая нашу дружную компанию, и этим мгновенно воспользовался птиц.

– Пренеприятную*, – бодро прокомментировал он, выудив из глубин моей памяти очередную, подходящую к случаю цитату. Хорошо хоть, остальные его не слышали.

Пока я приводила себя в порядок, Феня успел слетать по своим «срочным, невероятно важным делам». Вернулся как раз в тот момент, когда начали собираться домочадцы – видимо, чтобы я не успела пристать к нему с вопросами – и теперь пребывал в самом радужном расположении духа. Даже согласился, чтобы я, прежде, чем сажать зерно, рассказала обо всем матушке и слугам.

«Именно, самую что ни на есть неприятную», – согласилась мысленно. Не знаю, кого как, а меня перспектива продвинуться вверх по карьерной лестнице и «поработать» начальником совершенно не радовала.

Но вслух я ничего такого говорить не стала. Вместо этого выдохнула, как перед прыжком в воду и выпалила:

– Меня выбрал феникс, наш клановый зверь. И теперь настаивает, чтобы я заняла место главы рода.

Мда… Шок – это по-нашему. Главное, коротко, четко и откровенно. Сразу в лоб.

Присутствующие ошарашенно молчали, переваривая информацию – секунд десять, не меньше. Первым отмер Хобб. Вот, что значит крепкая, привыкшая к стрессам и экстремальным ситуациям психика целителя.

– Давно? – осведомился он, старательно откашлявшись.

– С похода. Я нашла его у Озера Забвения. Или он меня, тут как посмотреть. Пошла за чешуйкой, а в придачу к ней получила то, о чем совсем не просила.

– Твой воробей? – приподнял брови мэтр и понимающе кивнул, когда я подтвердила его догадку.

– А я знала… знала, что так и случится, – неожиданно ломким голосом произнесла Мьирра. Прижала к груди ладони, крепко стиснув их, чтобы скрыть дрожание пальцев. – Если кто и имеет право на феникса, то только ты. Моя Эннари мечтала его получить. Она была очень талантливой, одаренной, отважной и настойчивой, но порой забывала, что вокруг нее люди… Живые люди, а не просто ступени вверх, к заветной цели. Зверь… никогда не выбрал бы ее.

Женщина отвела взгляд, скрывая закипавшие в глазах слезы – признание далось ей с огромным трудом. Хобб дернулся к ней, чтобы поддержать, но она остановила его и с достоинством выпрямилась.

– Ты другая, хоть и очень похожа на мою девочку. И достойна… Да, достойна… Я горжусь тобой. Ты моя дочь. И не только потому, что заняла ее место. Я давно считаю тебя родной и поддержу. Всегда. Во всем.