улицу, обошёл внедорожник и вытащил меня.

– Мотель? – я снова посмотрела на тусклые буквы.

Кожу жгло.

– Что-то не устраивает, Рысь? – к себе, ладонь мне на затылок. Взглядом от глаз к губам и опять в глаза.

Он хотел меня, и это ясно я чувствовала сквозь разделяющую нас одежду. В каждой черте лица читалась решимость, а сам он был пугающе твёрдым.

– Ты сегодня победитель, – положила ладонь на его плечо, провела до шеи. – А воля победителя – закон.

– И то верно, – сдавил мой зад, целуя с неугасающей голодностью.

Я окончательно потеряла себя. Застонала ему в губы, обвила шею руками. Его желание передавалось мне, ночь опьяняла. Он покусывал мои губы, толкал язык, а подол платья под его рукой полз вверх до тех пор, пока бедро не стало голым. Данил забрался под ткань, отодвинул трусики.

– Чёрт, – выругался, резко одёрнув руку, и потянул меня к двери.

За стойкой сонная администратор попыталась встрепенуться, увидев нас. Попросила документы, но Даня просто швырнул ей несколько купюр.

– Обойдёмся без проволочек, – отрезал он. – Давай ключи. Только чтобы в номере было чисто, а то придёшь сама вылизывать.

Девица вспыхнула, попыталась возмутиться, но Данил так посмотрел на неё, что она умолкла, так толком ничего и не сказав.

– Быстрее, – рыкнул он.

Она зашевелилась. Уронила ключ на пол, поспешно подняла и положила на стойку. Данил пристально посмотрел на неё, и администратор покрылась пятнами. Брать ключ он не торопился. Молчал секунду-две…

– Лучше этот, – девица подала другой. – Последняя дверь налево.

Ничего не ответив, Даня кинул ещё одну банкноту. Забрал ключ.

Потёртый разноцветный ковёр замелькал под ногами. На одной из дверей не хватало цифры. Я отмечала незначительные детали, вдыхала запах победы, одержимости и едва уловимый – дешёвого антисептика. Бёдра горели, желание свернулось узлом, стук каблуков приглушался ворсом.

Отворив дверь, Данил втолкнул меня в комнату. Шлёпнул по стене, и номер озарил блёклый свет.

– Не мог найти чего-нибудь поприличней? – я посмотрела на люстру. Светила только одна лампа из трёх, хотя в остальном комната выглядела более или менее.

– Поприличней – моя машина, – он прижал меня к стене. Опустился губами к шее. – Можем вернуться.

– М-м-м, – невнятно промычала я. – Желание победителя… – тронула его живот, попыталась расстегнуть пуговицу на джинсах.

Данил схватил мои руки. Секундный взгляд глаза в глаза. Резко развернул и прижал к стене. Задрал платье. Я прерывисто выдохнула, когда трусики слетели к лодыжкам. Услышала, как он вжикнул молнией. Боже…

– Даня… – прошептала, скользя пальцами по стене. Он нагнул меня ниже, шлёпнул и коснулся губами в районе плеча. Втянул носом воздух у волос.

Пульс зашкаливал. Он дотронулся до меня в самом низу, прикусил мочку уха, дотронулся снова. Меня затрясло.

Внезапно к желанию прибавился страх. Я дёрнулась, хотела предупредить или… или хотя бы просто растянуть этот момент ещё на долю секунды. Но доли секунды он не дал. Схватил за бедро и…

– Чёрт возьми! – процедил.

Я всхлипнула. Отрезвляющая боль прокатилась по телу. Закусила губу. Вот и всё. Всё. Теперь я действительно его. Его…

Завернувшись в большое полотенце, я вышла из душа. В комнате пахло дымом. Данил стоял у раскрытого окна.

– Неожиданно, – как только вошла, повернулся он ко мне.

В руках его была картонная пачка. Смяв, он бросил её на подоконник и неспешно пошёл через комнату.

Пуговица его джинсов была расстёгнута, футболка комком лежала на краю постели.

Я как язык проглотила. Только и могла смотреть на него. Внизу живота тянуло, бёдра ныли там, где он впивался пальцами.

Я вцепилась в край полотенца. Захотелось снова сбежать в ванную, как сделала это, едва только всё закончилось.

Данил подошёл почти вплотную. Запах дыма стал сильнее, когда он дотронулся до моей щеки кончиками пальцев.

– Я догадывался, что мой друг решил повесить тебя себе на шею только из-за идущего в комплекте завещания, – он жёстко усмехнулся, – но… – смял полотенце на бедре и потянул вниз.

Я сильнее вцепилась в край. Подалась к раскрытой двери ванной.

– На его месте я бы проверил товар перед сделкой.

– Перестань, Даня! – так обидно не было даже в тот момент, когда он в открытую унижал меня. Хотя сейчас он делал то же самое.

– Или ты меня ждала? – он убрал руку, но не отошёл.

В его тёмно-карих глазах читалась насмешка. Не добрая, а такая, которая ранила до самой глубины души.

– Знал бы – не церемонился. Чпокнул, – он ударил раскрытой ладонью по кулаку, – прямо в машине. – Ты бы сказала. Мы бы быстро с этим разобрались.

Он оттеснил меня от двери, заставил прижаться спиной к стене. Я не могла понять, что произошло за минуты, пока была в ванной. Но стало казаться, что мы перешагнули грань. Только я почувствовала его так, как чувствовала раньше, этого не стало. Циничный, отстранённый, он смотрел на меня с презрением. Как будто то, что до него у меня никого не было, было чем-то… Чем-то зазорным или даже достойным того презрения, которое таилось в его взгляде.

– Дай пройти, – я толкнула его.

Он не подумал сдвинуться с места. Нависал надо мной гранитной скалой.

– Дай мне пройти! – толкнула снова и, метнувшись в ванную, схватила вещи.

Хотела надеть платье, но поняла, что Данил стоит в дверном проёме. Привалившись плечом к косяку, он наблюдал за мной.

– Выйди и закрой дверь! – в бессилии прорычала сквозь зубы.

Конечно же, он не сделал этого. Только кивком велел продолжить начатое. Я задыхалась от ярости, на глазах навернулись слёзы. Сбросив полотенце прямо на пол, принялась надевать платье и тут почувствовала, как Данил коснулся моей спины.

Вздрогнула, хотела скинуть его руки. Он удержал меня.

– Зачем ты всё это говоришь, Даня? – порывисто повернулась к нему лицом. – Зачем?! Тебе что, нравится оскорблять меня? Нравится задевать? – всматривалась в его лицо, в его глаза.

Но взгляд был холодным и