Впервые Бергяс приехал с охоты с пустыми руками. В семье, а также во всем хотоне очень удивились такой неудаче. Будто скрываясь от позора, Бергяс тогда впервые умчался на скакуне куда глаза глядят. Метался по степи из края в край, без еды и сна, не помня, куда и зачем едет. Возвратился он на третий день и приказал собрать всех почетных стариков хотона и своих родственников на совет. Люди сходились на зов старосты в недоумении. По рассказам парней, охотившихся вместе с Бергясом, выходило, что повстречался им какой-то белоголовый старик, поговорил с ними у костра, затем увел на ночлег. Не хозяин ли степи завлек парней? Если так, то быть худым переменам… Тут уж действительно есть, о чем подумать на сходке старейшин. Нашлись такие, что послали гонца в Дунд-хурул за зурхачом[30].

Вместе с зурхачом приехал двоюродный брат Бергяса, Богла-багша, родной брат хвастливого Лиджи.

Узнав, что с Бергясом произошло что-то неладное, люди рода Чонос заволновались. Не ровен час — отстранят Бергяса от должности старосты!.. Кто же придет на смену? Хотон их самый дальний в степи, староста был одновременно опорой хотону и хранителем всего рода.

Каждые два-три года навещает здешние места ураган. Выпадают обильные дожди летом, зимой — ни пройти, ни проехать от заметов, обнаженные участки земли покрываются толстой коркой льда. Человек становится таким же беспомощным при гололеде, как новорожденный теленок. Если такое бедствие на день-два, люди и животные отделаются легким испугом. Не размякнет ледяная корка с неделю — начинается зуд, гибнут стада, без скотины остаются целые хотоны. Иногда один аймак поделится уцелевшим стадом с другим аймаком. Но случается это лишь тогда, если староста человек уважаемый, заботящийся о сохранении рода.

Маленькому хотону, прилепившемуся на кусочке земли в стороне от проезжей дороги, страшны даже отдельные недобрые люди. Приезжают ночью и отбивают часть стада. Где будешь искать угнанный скот, кому пожалуешься? Если в хотоне есть свой вожак, сильный, со связями человек — это уже защита от беды, от случая. Ни один чужак не позарится на добро такого хотона: рано или поздно его отыщут и отрубят жадные руки по локоть. Не зря в джолумах прижилась поговорка: «Хорошая дочь — опора хотона, хороший сын — защита аймака». Такой опорой и надеждой рода Чоносов был Бергяс. Его знали и в Сарпинской степи, и на Маныче, и в торгутских аймаках. Не о каждом хотонском старосте по степи будет гулять молва:

На всех зверей и на волков

          ездил Бергяс.

Что попадалось ему, кроме камня,

          ел Бергяс.

И десяти нападавших

          не боится Бергяс.

Что схватит рукой,

          не отпустит Бергяс.

Быть может, в шутку сочинил эти строки подвыпивший на именинах Бергяса молодой гелюнг, но прижилась песенка, гуляет по степи. Поют ее те, кто знает старосту Чоносов и кто в глаза его не видывал. Вот почему с утра собрались к его кибитке седые старики, и служители хурула, и скотоводы хотона, чтобы спасти от болезни Бергяса, опору и надежду многих, поверивших в его особое призвание.

Но услышав шум собравшихся людей, Бергяс оседлал коня и опять уехал в степь. И снова никому ничего не сказал. Старики решили узнать, куда все же направил коня староста, и послали вслед за ним всадника. Бергяс увидел непрошеного гонца, крепко отругал его и отослал прочь. Уже не два, а три дня и больше никто не видел Бергяса. Наконец беглый староста прибился к хотону зайсана Хемби. То был странный приезд: Бергяс доставил зайсану двух волков: одного приторочив к седлу коня, другого… привел живьем на аркане. Живому зверю он всунул в пасть рукоятку плети, концом плети обмотал морду.

Зайсан Хембя уважал умных, храбрых людей. Да и сам в молодости не был трусливым. Поэтому два волка, подаренные Бергясом, привели его в восторг. Больше суток пировал Бергяс в хоромах зайсана. И все это время ему прислуживала красавица Сяяхля.

Пока Бергяс в одиночку гонялся по степи за волками, он непрестанно думал о юной жене зайсана. Планы похищения Сяяхли, один другого отчаяннее, возникали в горячечном его воображении. Но все они в конце концов им же самим отвергались. Приходило на ум и такое: оставить свой хотон, сложить с себя обязанности старосты и поселиться у зайсана Хемби, наняться в батраки. Лишь бы видеть ежедневно Сяяхлю, слышать ее голос…

На третий день гостевания Бергяса старый хозяин аймака предложил гостю поохотиться на лис. Бергяс, который засобирался было домой, неожиданно согласился сопровождать зайсана в степь.

Выехать решили пораньше, когда плутовки выбираются из своего логова в поисках добычи. В это время в степи пробуждается все живое: вылезают из нор суслики, слетают с гнезд птицы, оставляя беззащитных птенцов. Всякий степняк знает: лисы мышкуют на заре, пока степь обволакивает туманец и дремлют у гнезд орлы.

Охотникам сопутствовала удача: загнали в тот день трех крупных, с рыжей подпалиной, самцов. Зайсан радовался, как мальчишка. Он просил гостя остаться еще на день. Бергяс и сам бы рад, но что-то беспокоило его. И не случайно. Всю ночь он плохо спал. Пробудился рано. Оделся, захотелось взглянуть на коня. Вчера гнедой, увлекшись бегом, угодил левой передней ногой в сурочью яму…

Стыдными теперь показались даже воспоминания о бегстве из родного хотона, на глазах у стариков. Бергяс впервые за эти дни отчетливо понял, что поступил недостойно. Ведь он сам созвал людей на совет и в то же утро уехал из дома, не сказав никому ни слова. Прошло целых три дня, наступил четвертый. Люди считают, что он нездоров, и волнуются. «Если заглянуть в мою душу, — думал Бергяс, — то что там творится, иначе, чем болезнью, не назовешь. И причина этой болезни здесь, в доме зайсана… Вернуться без Сяяхли — значило бы загонять болезнь еще глубже».

И подумал в те минуты Бергяс: а стоит ли жить без Сяяхли дальше? И вдруг он услышал голос Чотына. Дядя Сяяхли приехал по каким-то делам к зайсану, к племяннице — а может, в поисках его, Бергяса. Прогнать Чотына ни с чем, как он сделал с тем парнем, выехавшим ему вдогонку в день бегства из хотона?.. Это не выход из положения. Пора, видно, ехать обратно, поправлять отношения со стариками. Но как уезжать, не побыв ни разу с Сяяхлей с глазу на глаз? «Этот старый проныра, зайсан, все видит, все понимает и наслаждается моими муками.