В дом заходить не стали. Им обоим хотелось поскорее закончить это угнетающее путешествие, добраться до города.

Хозяюшка вынесла им булочек, мол, покушаете по дороге. После чего Агнесса и Фредерик пустились в путь уже на лошадях.

В город принц и ведьмочка прибыли, когда уже смеркалось. Агнесса думала, что сейчас принц попросит ее сойти с лошади, и направится во дворец. Однако он повернул своего коня в сторону ее дома, кинув через плечо:

- Я провожу.

Ей ничего не оставалось, как ехать за ним, петляя по узким улочкам города.

Наконец, они подъехали к дому, в котором Агнесса снимала коморку. Фред не сошел со своего корня, чтобы проводить ее. Он взял поводья кобылы, на которой ехала Агнесса.

Особого приглашения ведьмочке не потребовалось. Она ловко соскочила с лошади и сняла свою дорожную сумку с ее крупа.

- Завтра к тебе придут на счет лавки, - только и сказал Фред и, пришпорив коня, направился во дворец, ведя за поводья вторую лошадь.

Агнесса не стала глядеть ему вслед. Слишком больно было смотреть на свою удаляющуюся любовь, которую она, скорее всего, больше не увидит. Отвернувшись, она сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Но это было лучше, чем разреветься прямо ту на улице.

Быстро войдя в дом, она вбежала по лестнице к себе на второй этаж.

«Не нужна мне никакая булочная, - думала она в отчаянии. – Права была баба-Ядвига, нечего ведьмочке делать в городе».

С этими мыслями, бросив у порога сумку, она плюхнулась на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, горько заплакала.

Наутро к ней явились гости. Двое стражников, вежливо поклонившись, сообщили, что сопроводят ее к месту, где отныне будет ее булочная.

Быстро собравшись, она вышла к ним, и все втроем направились к центральной площади города.

Лавка, которую ей предоставили, состояла из двух помещений. Агнесса сразу подумала, что в одном сделает цех, а в другом разложит напоказ готовый товар. Казалось, жизнь налаживается. Но, что бы она ни придумывала, мысли возвращались к Фреду, и становилось тоскливо на душе. Перед уходом стражники протянули ей свернутый лист. Развернув его, Агнесса увидела грамоту, с сургучной печатью и подписанную самим принцем. В ней говорилось о том, что это место принадлежит безраздельно Агнессе, и что она может совершать в нем любые действия, которые посчитает нужным, без ограничений.

Что это? Он разрешает ей колдовать над булочками?

Со следующего же дня Агнесса начала работать в булочной. Старалась она не колдовать, но порой приходилось чуть использовать колдовство, когда не поспевала с заказами. А в заказах у нее отбоя не было. Все кто когда-либо покупал у Лукаса ее булочки, теперь потянулись к ней. Ее лавка оказалась напротив лавки Лукаса, и хотя расстояние было велико, покупатели были рады пройтись чуть дальше, лишь бы купить булочки именно у ведьмочки.

Так пролетела неделя. Из дворца распространялись разные слухи. Сначала пошла молва, что прогнали всех послушников. Затем заговорили о том, что на всех магов одели противомагические оковы и посадили в темницу. После чего начали нести и вовсе какую-то чушь, что мол, старший принц отказался от престола в пользу младшего и теперь сам будет придворным Магистром магии.

Агнесса не знала, чему верить, а чему – нет. Но на это у нее и времени-то не было: покупатели шли толпой и весь товар к вечеру разлетался. Агнесса уже стала задумываться о помощнице: барыш у нее хороший, и если так пойдет дальше, можно нанять девушку в помощницы, хотя бы прибирать, мыть и подметать.

В один прекрасный вечер, как раз когда она закрывала лавку, к ней подошел один ее старый знакомый.

- Здравствуй, Агнесса.

Ведьмочка обернулась на голос Ганса.

- Здравствуй, - улыбнулась она, обрадовавшись встрече, но парень и не думал ей улыбаться.

- Вижу, ты открыла свою лавку.

- Да, пеку понемножку, - растерялась она.

- Понемножку? Да ты у нас всех покупателей отбила, - повысил голос Ганс, скривив лицо от злости. Тот самый Ганс, который пытался обратить на себя ее внимание, и приударить за ней.

- Почему ты так со мной говоришь? Я не виновата, что моя выпечка нравится людям больше вашей.

- Виновата, я знаю, что ты ведьма. Знал, с самого начала. И ты колдуешь без разрешения. Поэтому твои булочки так хороши и продаются лучше. Ты дурманишь людей, и они возвращаются за выпечкой снова и снова, как околдованные. Но я не позволю тебе творить произвол в городе.

Он почти кричал. И Агнессе стало не по себе от вида надвигающегося на нее здоровяка.

- Ганс, поверь, я ничего такого не делаю…

- Что тут происходит? – послышалось вдруг неподалеку. - Мадмуазель, вас обижают? Нужна помощь?

К ним приближались два стражника, видимо, патрулировавшие площадь и услыхавшие громкие голоса.

- Все хорошо, - хотела она отвести беду и от себя, и от Ганса.

- Это мне нужна помощь! – завопил Ганс. – Эта женщина – ведьма! Она печет свои булочки и тайно колдует, дурманя горожан!

Агнессе стало до слез обидно. Почему он так с ней поступает? За неразрешенное колдовство ее могут посадить в темницу на долгие годы, а может – навсегда. Наденут противомагические оковы, будут пытать и бог знает, что еще сделают. А заступников у нее в городе нет.

«Надо было остаться с бабушкой», - чуть не расплакалась от обиды Агнесса.

- А ты кем будешь? – внезапно спросил один из стражников у Ганса.

- Я честный горожанин, у меня тоже своя булочная. Но весь народ, одурманенный идет к этой ведьме.

Тут Агнесса спохватилась. У нее же есть разрешение от кронпринца. С его подписью, с его печатью.

- У меня есть разрешение! – воскликнула она с надеждой.

Но стражники почему-то больше заинтересовались Гансом.

- А не совестно к девушке в столь поздний час приставать? – спросил один из них, напирая на пекаря.

Тот только глаза расширил от удивления.

- Я не приставал.