Добравшись до центра, я направилась в поселок Юбилейный, чтобы переговорить со своей клиенткой.

Леля Метлицкая встретила меня в более-менее нормальном состоянии. Во всяком случае, без истерик и заламывания рук. Единственное, что выражал ее взгляд, – это любопытство.

– Ну, что вам сказал Антон? – с порога спросила она.

– А вы неплохо устроились, – небрежно бросила я, проходя в комнату.

Леля, видимо, от скуки, навела в комнатке порядок, разложив вещи и даже вымыла пол. На узком диванчике лежала стопка каких-то старых журналов, которые она, видимо, обнаружила здесь.

– Да, только мне ужасно скучно, – вздохнула Леля. – И еще я очень беспокоюсь о том, что будет со всеми нами!

– Ну, скуку вам придется потерпеть какое-то время, – безжалостно сказала я. – А вот что и как пойдет дальше, покажет время. Надеюсь, что с нами все будет в порядке. Ну, чем вы тут занимались?

– Я думала, это вы мне расскажете, чем занимались, – разочарованно протянула Метлицкая.

– Да так, ничего особенного, пустяками всякими, – беспечно ответила я, решив до поры до времени не сообщать Леле о том, что Антона Метлицкого взорвали в собственной машине, а Гулько исчез в неизвестном направлении, убежав от бандитской погони. После этого сообщения истерики Лелиной мне уж точно не миновать. – Скажите, муж вам не звонил?

– Нет, – тихо ответила Леля и покачала головой.

Она закусила губу и отвернулась в сторону. Я же прокручивала в голове все недавние события. Одна мыслишка посетила меня еще по дороге сюда, и сейчас я решила ее проверить.

– Слушайте, Леля, дайте-ка мне на минутку ваш сотовый, – решительно попросила я.

Леля послушно протянула мне бело-розовую «раскладушку», отливающую перламутром.

– Что вы делаете?! – вскричала она, увидев, как я пилочкой для ногтей вскрыла корпус аппарата.

– Не переживайте, ничего с вашей игрушкой не случится, – сквозь зубы пробормотала я.

Так и оказалось! Маленький «жучок» был прикреплен к корпусу изнутри. Я выразительно посмотрела на ничего не понимающую Лелю.

– Это прослушивающее устройство, – пояснила я. – Которое, как вы понимаете, без посторонней помощи никак не могло попасть в ваш телефон. Следовательно, его кто-то поставил незаметно от вас!

А про себя я подумала: «Знать бы еще, когда это случилось!»

– Но... Но телефон всегда со мной! – запротестовала Леля, с удивлением глядя то на меня, то на миниатюрный черный кругляшок.

– Наличие «жучка» означает, что все-таки не всегда, – возразила я. – И теперь, пожалуйста, постарайтесь вспомнить, где и когда вы оставляли аппарат без присмотра. Может быть, буквально на минуту.

Леля только хлопала глазами.

– Ну же! – поторопила я. – Хорошо, я вам помогу. Так как дома вы все время находитесь одна, значит, это могло произойти только в каком-то другом месте, так? Или к вам кто-то приходил в прошедшие дни?

– Нет, никто, – сразу же ответила Метлицкая. – А бывала я только в «Лолите». Но не хотите же вы сказать?..

– Именно это я и хочу сказать, – мрачно проговорила я.

В тот день, когда я появилась в студии-арт, «жучок» в телефон никто подсунуть не мог, за это я ручаюсь, поскольку все сотрудники были под моим контролем. А потом и сама Леля также все время была под моим неусыпным надзором, а здесь, в этой квартире, она находится одна. Следовательно, «жучок» появился раньше, еще до того, как я приступила к обязанностям бодигарда гражданки Ольги Метлицкой.

– С какого числа в салоне трудится ваш хваленый, рекомендованный кем-то охранник, напомните? – наморщила я лоб.

– Он появился... На следующий день после того, как исчез Антон, – произнесла Леля.

– Все понятно, – махнула я рукой. – Значит, все ваши разговоры прослушивались. В том числе и звонок мне!

Леля что-то забормотала, но я, не слушая ее, полезла в список вызовов. Метлицкой никто не звонил сегодня, а вот она набирала несколько номеров. Мне из них был знаком лишь номер сотового ее супруга, канувшего неизвестно куда.

– Леля, вы кому звонили сегодня, кроме мужа? – спросила я.

– Никому, – тут же ответила Метлицкая.

– А это что такое?! – не выдержав ее вранья, рявкнула я, ткнув ее носом в список.

– Но это же, это же просто... Я просто позвонила Антону, и больше никому! – испуганно залопотала парикмахерша.

– Зачем? – резко спросила я.

– Я просто рассказала ему о погроме в студии! Просто хотела с ним поделиться и спросить совета!

– Так, и что вам ответил Антон Метлицкий?

– Велел забыть пока про студию и не появляться там. И вообще, дома велел сидеть и никуда не высовываться. Еще он посоветовал мне переехать к маме.

– Я надеюсь, вы не сказали ему, где находитесь? – сдерживая ярость, спросила я.

– Нет-нет! – прижала руки к груди Ольга.

– Смотрите мне! – погрозила я ей пальцем.

Леля испуганно кивнула.

– А еще кому вы звонили? – продолжала я «трясти» свою клиентку.

– Больше никому... Ой, только еще Гулько Олегу Васильевичу! Просто так получилось, что во время разговора с Антоном я услышала какой-то странный звук... Как будто рядом что-то громыхнуло. А потом связь оборвалась. Я просто подумала, что, может быть, Гулько с ним или где-то рядом, вот и набрала ему...

– И что вы ему сказали?

– Я просто пересказала ему разговор с Антоном и еще сказала, что там что-то громыхнуло... Я просто сильно испугалась!

– «Просто»! – передразнила я – это слово она употребила в разговоре уже раз сто. – У вас все очень просто! Только мне становится все сложнее и сложнее распутывать последствия вашей простоты!

Я же говорила, что не люблю работать с женщинами!

– Но что я такого сделала? – заморгала глазами Леля.

– Вот что! – жестко оборвала ее я. – Давайте договоримся, что без моего согласия вы никуда не звоните, не ходите, ничего никому не пишете и не сообщаете, не выходите в Интернет и прочее! И вообще, тихо сидите здесь и читаете, например, Хемингуэя!

Я выдернула первую попавшуюся книгу с полки шкафа и шваркнула ее перед перепуганной Лелей.

– И скажите спасибо, что я не даю вам задание выучить за неделю китайский язык! Никаких действий без совета со мной! И вот еще что – телефон я у вас отбираю. Обойдетесь без него!

– А если мне позвонит муж?! – возопила Леля.

– Это будет просто прекрасно! Тогда он поговорит со мной. Если же вы приметесь возражать – я прямо сейчас, сию минуту, отказываюсь защищать вас и дальше!