Правда, когда дело доходило до выбора мужей, ее словно подменяли.

– Ты все еще живешь с матерью в том домике в Лондоне?

– Нет, я недавно переехала, хотя мы живем в одном районе. Я много путешествую, мы всегда находим время побыть друг с другом. Наши с ней счета за телефон просто огромные. Это удобно. Недавно у мамы состоялась помолвка, так что следующие месяцы мы проведем в предсвадебной суете.

Лекси на миг замолчала. Беседа становилась все более личной.

– Ну а ты, Марк? Расскажи о своем доме в Лондоне, – наконец попросила она.

– Я живу в пентхаусе, в офисном здании.

– Ты живешь в своем же офисе? – уточнила Лекси, осознавая, что в ее тоне звучала критика.

– Мне такой вариант подходит. Я одинок и очень много работаю. К тому же с моего балкона открываются умопомрачительные виды на город. Видно ли оттуда звезды? Ну, они не так прекрасны, как здесь.

Лекси медленно выдохнула:

– Должно быть, очень здорово иметь такой дом, куда ты можешь приехать в любое время и полюбоваться звездным небом. Ты же понимаешь, что это мечта любого писателя? Спокойное место, где можно сосредоточиться и просто творить. Это волшебно.

Молчание становилось все более напряженным. Лекси зажмурилась. Зачем она это сказала? Глупая! Он может подумать, что она ждет приглашения.

– В этом-то и соль, – спокойно ответил Марк, – это место волшебное, но большую часть времени оно пустует, и хорошо здесь только кошкам и моей домоправительнице, потому что мы все очень заняты. У нас всегда много дел и нет времени на отдых.

Его голос звучал таким грустным, что сердце Лекси екнуло. Марк нравился гораздо больше, чем нужно. Теперь, когда она узнала, что жизнь его семьи была далека от идеала, ей стало его жаль. Потери и боль меняют людей, и не всегда в лучшую сторону. А что Марк? В нем все еще теплилась искра, пусть и где-то глубоко.

Стоило Лекси подумать о том, что Марк может потерять эту искорку, как по телу ее пробежала дрожь. Она передернулась и потерла ладони.

– Озябла? – спросил он.

– Немного, – ответила Лекси. – Наверное, мне пора в дом.

Она услышала вздох и возню, Марк встал с шезлонга и подошел к ней. Лекси не успела и слова сказать, как она взял ее за руки и помог подняться.

– Нам, любителям разглядывать звезды, нужно держаться друг за друга, – пробормотал он, прижимаясь всем телом к ее спине и обнимая ее за талию.

Марк поднял руку и указал на яркую звезду на горизонте прямо под молодым месяцем.

– Я любил читать комиксы про загадочных пришельцев с Марса или Венеры, эти истории ужасно меня пугали. Думаю, поэтому отец и купил мне телескоп, чтобы суровая наука вытеснила фантазии и мечты о космических кораблях и инопланетянах.

– А твоя мама? Что она говорила? – Лекси изо всех сил старалась говорить спокойно, чтобы голос ее не дрожал от этой неожиданной близости.

– Мама продолжала покупать мне комиксы. Хотела, чтобы я мог видеть все возможные варианты. Вот поэтому я и любил ее.

Лекси прошептала:

– Она была удивительной женщиной.

– Да, была. – Марк немного помолчал и продолжил: – Спасибо тебе за то, что уговорила продолжать писать книгу. Я думаю, у нас получится очень теплая биография.

Лекси опустила голову и повернулась к нему:

– Не стоит благодарности. Спокойной ночи. Спи крепко.

Она коснулась холодными пальцами его лица и нежно поцеловала его. Марк замер. Затем он обнял Лекси за плечи, прижал к стене и продолжил начатое.

Руки Лекси скользнули по его плечам. Она коснулась его волос, которые оказались такими мягкими, как она себе и представляла.

Но этим движением Лекси нечаянно развеяла волшебство. Марк отвел ее от стены, ее ноги были ватными.

Лекси прижалась к нему, положив голову ему на грудь, пока дыхание не стало снова ровным, и посмотрела в его улыбающееся лицо. Большим пальцем он провел по контуру ее нижней губки, и Лекси почувствовала дрожь там, где совсем не хотела ее чувствовать.

Марк прошептал:

– Ты очень соблазнительная. Ты знаешь об этом?

Лекси кивнула:

– Ты тоже.

Марк усмехнулся:

– Наверное, нам не стоит… Учитывая наше положение…

Он слегка щелкнул ее по носу:

– Этого больше не повторится. Спокойной ночи, Лекси. Спи крепко.

Она наблюдала за тем, как Марк скрылся в доме. Спать? После такого поцелуя? Он что, издевается?

– Ты купил мне босоножки? – Лекси уставилась на Марка, раскрыв от удивления рот. Она покачивала на пальце кожаные босоножки на плоской подошве, рассматривая их со всех сторон.

Он кивнул в сторону местного магазинчика, расположенного в двух шагах от прибрежного ресторана, где они сидели.

– Если они тебе не нравятся, я нисколько не обижусь. Отнесу их обратно, и мне вернут деньги. Правда, выбор тут невелик по сравнению с тем, к чему ты привыкла.

Лекси не могла поверить своим ушам и, широко раскрыв глаза, посмотрела на Марка.

– Не нравятся? Да что ты! – Лекси перегнулась через столик, уставленный тарелками с остатками обеда: жаркое, греческий салат и жареная трава пита. – До тебя ни один мужчина не покупал мне босоножки. Это историческое событие. Они даже по размеру подходят. Я поражена, я очарована, у меня нет слов! И я не собираюсь возвращать их. Я буду носить их.

Марк поднял стакан с водой.

– Мы с котами благодарим тебя за понимание. Я серьезно поговорил с котятами, и они пообещали мне больше не писать в твою обувь. – Марк поковырял кусок хлеба, а потом спросил ее таким соблазнительным голосом, какого Лекси никогда и не слышала. – Они правда тебе понравились?

– Они обалденные, – пробормотала Лекси. – Да, они мне понравились.

Она потягивала вино, любуясь бухтой и яхтой, пришвартованной в гавани в ярком солнечном свете.

– Должна вам сказать, мистер Белмонт, что вы обращаетесь со своей гостьей необычайно хорошо, – шутливо произнесла Лекси. – Прибрежный ресторанчик в шаге от моря, вкусный обед, великолепное местное белое вино и туфли. Я под впечатлением.

– Благодарю. Я подумал, почему бы и нет, раз уж со мной будущий автор детских книжек, да и к тому же мы, как рабы на галерах, трудились два дня, не выходя из душного кабинета.

Она посмотрела на Марка поверх очков. Как рабы на галерах. Можно и так сказать.

Лекси постоянно думала о том, как бы не коснуться его ненароком во время их бесед в маленьком кабинете, и была в отчаянии.

Иногда она чувствовала сильное напряжение между ними.