— Мы на дороге, в общественном месте! — воскликнула Кэтрин, возвращаясь на свое сиденье.

— Ты первая начала, — откликнулся он тяжело дыша и пристально на нее глядя.

— Я просто хотела поблагодарить тебя.

— У меня есть шанс получить эту благодарность дома?

— Ни единого, - ответила она лукаво. - Ну, может быть, небольшое «спасибо», но не то, на что ты рассчитываешь.

— Почему меня это не удивляет?

Она рассмеялась, но потом помрачнела.

— В лице моего отца ты приобрел вечного врага. Он не тот человек, кому можно переходить дорогу, Кейд.

— Он не в силах причинить мне вред, так что меня это не волнует.

— Кейд, она красивая. Как отец мог так поступить?

— Просто рассерженный человек, ослепленный своим эгоизмом.

— По крайней мере теперь я знаю, что случилось. И моя мать нашлась. Я звоню Нику прямо сейчас.

— Время позднее.

— Ничего, он не обидится.

Разговор с Ником и его женой Джулией получился долгим.

— А Мэтту я позвоню утром. Ник сказал, что ты сделал то, что ему самому следовало бы сделать уже давно. Он должен был бы догадаться, что все неправда.

— Ну вот, теперь ты знаешь, - откликнулся Кейд, въезжая на стоянку. Как только они оказались в доме, он запер дверь и повернулся к ней. — Ну, Кэтрин, иди ко мне и поблагодари меня.

— Спасибо, — сказала она, глядя в его карие глаза и улыбаясь ему. — Ты был великолепен!

Он крепко обнял ее за талию.

— Я хочу сделать тебя счастливой и услышать твою благодарность по другому поводу.

— Я не могу, — ответила она серьезно. — Нa это есть много причин. Подумай сам, ты хочешь, чтоб мы спали вместе, не давая друг другу никаких обещаний, и в то же время хочешь иметь семью. Я уже замужем за своей работой. У меня нет времени на детей. Нет времени на мужа.

— Я хочу тебя, и ты будешь моей, Кэтрин.

— Я не могу дать тебе то, что ты хочешь, Кейд. Ты думаешь о сексе, и тебе этого достаточно, но мне мало. Для меня все гораздо сложнее, и я не могу это упростить. Поэтому мне не подходят твои условия. Но я безмерно благодарна тебе за сегодняшний вечер.

— Сейчас ты слишком возбуждена, чтобы спать, а ночь теплая. Давай поплаваем в бассейне и выпьем по бокалу вина.

— Это звучит как план соблазнения.

— Давай, Кэтрин.

— Как насчет того, чтоб отменить плавание, выпить по бокалу и просто поговорить?

— Принято. Все что угодно, лишь бы с тобой, — сказал Кейд. Он открыл бутылку красного вина и разлил его по бокалам, достал сыр и коробку крекеров.

Потом сел рядом с ней и стал играть с ее волосами.

— Я рад за тебя. Я думаю, что Лаура очень милая. Но беспокоился и спорил сам с собой, рассказывать ли тебе.

— А я рада, что ты был там со мной.

Уголок его рта приподнялся.

— Почему? Я же ничего не делал.

Она пожала плечами, глядя в его глаза, чувствуя, как его рука перебирает с ее локоны и по коже головы пробегают приятные мурашки. Он был так близко, сидя рядом с ней, его бедро прикасалось к ее бедру.

— Сначала я нервничала, и твое присутствие помогло мне.

— Я удивлен, но польщен. — Он протянул ей бокал с вином и приподнял свой для тоста. — За твою встречу с матерью.

— Да, Кейд, давай выпьем за это. — Кэтрин чокнулась с ним, продолжая смотреть на него поверх бокала, который поднесла к губам.

Он также смотрел на нее, его темные глаза отражали желание, от которого сердце учащенно билось. Она была радостно возбуждена, счастлива, и от его настойчивого взгляда у нее кружилась голова. Поставив свой бокал на стол, Кейд приподнял ее, чтобы посадить к себе на колени.

— Я думала, мы собирались просто посидеть и поговорить, — произнесла она, задыхаясь, обещая себе, что после нескольких поцелуев остановит его.

— Ты хочешь поцеловать меня, — сказал он чуть слышно, осыпая поцелуями ее шею. — Я вижу по твоим глазам, — шепнул он, поцеловав ей ухо и отстраняясь, чтобы видеть ее.

Когда она прильнула к нему, чтобы вернуть ему поцелуй, водоворот страстей захватил се. С того момента, когда на аукционе Кэтрин впервые взглянула ему в глаза, ей все время хотелось заняться с ним любовью, но она упрямо боролась с этим желанием. Однако оно не проходило, и каждая новая встреча с Кейдом подливала масла в огонь. Она была в его объятьях, целовала его и хотела его. Она спорила сама с собой, пыталась побороть влечение, но наконец сдалась и уступила зову сердца.

Кэтрин запустила пальцы ему в волосы, прижималась к нему бедрами и целовала его, изливая в поцелуе весь свой жар и накопившееся желание. Кейд расстегнул ей блузку и снял ее. Кружевной бюстгальтер отправился вслед за блузкой, а потом он расстегнул на ней юбку и поднял ее выше бедер.

Его руки ласкали Кэтрин, и из его горла вырвался стон, но она едва ли слышала что-то.

— Я хочу тебя! — выкрикнула она, обхватывая руками его могучие плечи, восхищаясь его рельефными мускулами.

— Ты обжигаешь меня, Кэйти, — прошептал он, и, услышав, как он называет ее Кэйти, она ощутила внутреннюю дрожь. Время исчезло, и вместе с ним исчезли все печальные воспоминания и прошлые обиды. Она была снова в объятиях Кейда, она снова любила его.

— Ты так великолепна, что я умираю, — шептал он, его руки скользнули ей на талию, а он смотрел на нее таким горячим взглядом, который мог бы сжечь ее дотла. Наклонившись, Кейд обхватил губами сосок и нежно обвел языком его маленький бутон.

— Кейд, — прошептала она в экстазе.

Медленно он начал ласкать ее бедра. Она потянулась к нему, но он отстранился, удерживая ее на некотором расстоянии, чтобы смотреть на нее.

— Я хочу, чтобы желание сводило тебя с ума, — проговорил Кейд тихо.

Он неторопливо забавлялся с ней, а она изнемогала от желания дотронуться до него и извивалась, пытаясь дотянуться.

— Иди же сюда! - воскликнула она.

Он подхватил ее на руки и понес в спальню. Там опустил ее на пол перед огромным зеркалом, поставив на ноги так, что она стояла лицом к своему отражению. Обняв загорелой рукой ее талию, он прижал Кэтрин к своему упругому обнаженному телу.

— Посмотри на нас. Посмотри, как ты возбуждаешь меня, — шептал он, целуя ее ушко и одновременно лаская ее груди.

— Кейд! — позвала она, откидывая голову назад, желая повернуться, чтоб поцеловать его, но он удержал ее. — Кейд! — воскликнула она снова, изнемогая от обжигающих ощущений внизу живота.

— Открой глаза, Кэйти, любовь моя.

Любовь. От этого слова ее пронизала дрожь.