Тест я сдавала, подняв на уши половину города. Нет, на классические задания по проверке логики, такие как: «Карлик живет на пятом этаже. Почему каждый день он доезжает на лифте лишь до третьего, а оставшиеся два этажа идет пешком?» — я отвечала сама. Причем, грамотно отсеяв массу подходящих ответов вроде «для разминки ног» или «между третьим и четвертым этажом у него живет любовница», я останавливалась на единственном, самом вероятном. Конечно же, карлик ввиду своего роста достает лишь до кнопки третьего этажа. С такими вопросиками я справлялась самостоятельно, правда, ужасно этому удивлялась и громогласно гордилась своей интеллектуальной победой в телефон детективу Собаневскому. А вот с вопросами посложнее дело не шло… Массу хлопот доставила глупая загадка: «Если он хочет посмотреть на звезды, то выходит ночью в сад и копает яму. Почему?» Обзвонив половину города (детектив Собаневский, зараза, не помог и порекомендовал обращаться к друзьям), я уже и на саму себя, а не только на тех, кому звонила, производила впечатление умалишенной. Наконец от отчаяния набрала маму. Обращение за помощью к родителям я всегда оставляла на крайний случай, но сейчас больше звонить мне было попросту некому.

— Привет! Ничего плохого не случилось, просто нужно решить одну логическую задачку. Извини, что беспокою, но мой случай действительно крайний, — радостно сообщила я.

— Твой случай — медицинский, — с непередаваемой озабоченностью ответила мама. — Мне уже звонили трое твоих и по совместительству моих знакомых. Ты, говорят, срочно нуждаешься в помощи. Хочешь узнать, почему кто-то там, в ответ на твое приглашение прогуляться и посмотреть на звезды, кричит, что прежде должен выкопать себе могилу? Ты уверена, что этот не слишком-то галантный «кто-то» заслуживает такого внимания? А как же Жорик?

— Уверена! — твердо ответила я.

— Эх, — неодобрительно вздохнула мама. — Ты, как всегда, маешься безответственностью. Горбатого могила исправит.

И тут меня осенило:

— Что ты сейчас сказала? Повтори!

— Не волнуйся так. Я не хотела тебя обидеть.

— Ты — гений! — вместо того чтоб успокоиться, завопила я. — Действительно — горбатый! Этот тип — горбатый, поэтому, чтобы посмотреть на звезды, ему нужно рыть яму и ложиться горбом в нее. Ура!!! Я всегда знала, что ты, если надо, решишь все мои проблемы. Ты меня просто спасла! Пока! Не волнуйся, я потом тебе все объясню!

Таким образом, я записала ответы на все предложенные в тесте вопросы, хотя почему-то набрала лишь 85 баллов. Но этого хватало, потому к нужному времени я помчалась в приемную будущего работодателя.

Увы, добираться приходилось общественным транспортом. Я, конечно, умела водить машину, но личного автомобиля не имела. Этот факт злил меня необычайно, но поделать ничего было нельзя. Имей я авто, пришлось бы тут же продавать его, чтобы пустить вырученные средства на заботу о детях.

В сотый раз прокручивая в голове факты своей биографии, я пыталась полностью вжиться в выбранный образ. Да, чуть не забыла сообщить: звали меня по-прежнему Катерина. Во избежание лишней путаницы имя решили оставить настоящее. Официально ни с каким Георгием Собаневским, разумеется, я знакома не была. И о том, что именно он послал меня наниматься на работу к своему конкуренту г-ну Лихогону, предпочитала не вспоминать. Обновленная, я шла совершать очередные шаги своей боевой биографии.

Настолько всерьез работать шпионом раньше мне никогда не приходилось.

* * *

— Слава всевышнему, вы наконец пришли, — сокрушенно косясь на часы, зашептала тихая секретарша, едва я переступила порог приемной. — Вы опоздали на четыре с половиной минуты. Не знаю даже, сможет ли шеф принять вас теперь. У него такой жесткий характер! Ой, я хотела сказать — жесткий график.

Проводить со мной собеседование немедленно потенциальный шеф отказался. Раз опоздала, значит, должна подождать, пока его величество г-н Лихогон разберется с текущими делами. Это было уже совсем невежливо. Уж я-то знала, что ни у одного детектива в мире не существует никаких суперсрочных дел, которые нельзя было бы немного отложить. Если эти дела тебе не навязывает Георгий, разумеется. Но г-н Лихогон — сам себе Георгий. А значит, вполне мог устроить ради меня небольшой перерыв.

Раздосадованная, я ожидала в приемной.

Всякий раз, когда раздавался звонок, тихая секретарша сначала испуганно вздрагивала, потом неодобрительно косилась на голосящий телефон и шептала: «О всевышний, что опять могло случиться?» И лишь после этого снимала трубку, с плохо скрываемой грустью сообщая:

— Сыскное агентство господина Лихогона к вашим услугам.

Перекинувшись несколькими словами с абонентом, тихая секретарша глубоко вздыхала, озабоченно поправляла очки на переносице, переводила взгляд на меня и принималась оправдываться.

— Такое уж место работы, — говорила она, — от каждого телефонного звонка ожидаешь очередных неприятностей. Поделиться радостью звонят не сюда. До поступления на эту работу мне и в голову не приходило, сколько всего дорогого и важного ежедневно теряют люди. Пропадают автомобили, ценные вещи, даже любимые собаки. Знали бы вы, сколько всевозможных трагедий происходит вокруг.

Я знала. Причем знала довольно хорошо. Правда, все эти многочисленные пропажи не воспринимались мною так серьезно. Собеседница словно прочитала мои мысли:

— Можно, конечно, очерстветь душой и окаменеть сердцем, как некоторые наши конкуренты. У работников детективного агентства Order, например, сообщение о том, что у одной десятилетней девочки уже месяц назад пропал любимый котенок, не вызвало никакого сочувствия. Они хладнокровно отвергли всякую возможность поиска.

«Так-с, выходит, не только они у нас, но и мы у них постоянно на устах. Следует учесть», — подумала я. При этом, конечно, сделала страшные глаза и мелко затрясла головой. Отчего-то мне казалось, что такая реакция должна выражать нечто среднее между соболезнованиями хозяевам котенка и негодованием по поводу моего жестокосердия, ведь брать на себя поиски пропавшего котенка отказалась именно я.

— Другое дело — мой шеф, — гордо зашептала секретарша, и благоговение, сквозящее в ее интонациях, сразу же навело меня на некоторые подозрения. Всеми щупальцами своей женской интуиции я почуяла глубокую драматичную любовь к боссу, раздирающую сердце бедной тихони. — Он не ушел от дела. Он верен своим принципам и никому не отказывает в помощи! Всегда справляется с поставленными задачами.

— Нашел котенка? — не поверила я своим ушам.

На мой взгляд, найти животное, которое уже целый месяц разыскивает дружный кагал родственников (родственников хозяйки, разумеется, а не животного), можно было только в том случае, если ты сам этого зверя и украл.

— Купил девочке нового котенка, — ответила секретарша. — И все успокоились. И ребенок сразу сделался счастливым.

Мысленно я отметила, что, дабы сделать ту девочку действительно счастливой, нужно было бы купить ей новых родителей, таких, которые сумели бы и сами догадаться о столь простом способе успокоить собственное чадо. Вслух же я ограничилась сочувственным «Надо же».