– Жаль, что я не могу пригласить вашу подругу на ужин.А что вы делаете завтра?

– Как обычно. – Девушка пожала плечами и слегкасостроила глазки. – Перед прогулкой у меня водно-солевой душ…

– О, я тоже это люблю! Очень расслабляет!

– …потом прогулка, потом обед.

– У вас совсем не остается времени на личнуюжизнь, – вздохнул молодой человек.

– Пожалуй, – улыбнулась девушка.

– А если я буду настойчив?

– Попробуйте.

– И присоединюсь к вам на завтра на прогулке?

Маруся перестала шевелиться, и девушка сразу испуганнопосмотрела на нее. Маруся принялась крутить бедрами изо всех сил.

– Тогда до завтра.

– О, когда же наступит это завтра?!

– Не позднее, чем завтра, – кокетливо ответиладевушка, и они пошли к лестнице.

– Пока! Увидимся на прогулке! – крикнул молодойчеловек им вслед.

На лестнице девушка рассмеялась.

– Я была похожа на идиотку? – поинтересоваласьМаруся.

– Почему? Мы же были вместе.

– Ты хочешь сказать, что тоже крутила попой?

– А разве ты не видела?

– Конечно, видела. Но, кстати, он видел только тебя.

– А помнишь, как он протянул мне цветочек?

– А он довольно симпатичный…

– У него такие красивые волосы…

– Ты заметила его улыбку?

Хихикая, они поднялись к себе на этаж. Мимо пробежали двасанитара.

Распахнулась дверь актрисы, и оттуда донесся страшный вопль,оттолкнув Марусю, в комнату забежал медбрат с огнетушителем.

– Что случилось? – спросила девушка.

Марусю снова кто-то оттолкнул, из комнаты выбегали люди изабегали другие, почти все обитатели этажа собрались здесь же, кто-то закричал:«Огонь! Горим!» Но появившаяся главврач громко сказала:

– Без паники. И не толпитесь здесь, пожалуйста.

Оказывается, актриса подожгла себе волосы. Не выдержала иподожгла себе волосы.

– Что?!! – закричала писательница и стремглаввыскочила из холла.

– У нее истерический понос, – шепнуладевушка, – она всегда так реагирует на стрессы.

Актрису вынесли на носилках, закрыв простыней, бегом, наулице уже ждала машина «скорой помощи».

Все успокаивали друг друга, говорили, что жива, простообгорела, и успокоились окончательно, когда медсестра объявила:

– Жива, здорова, просто увезли в другое отделение.

Маруся зашла в свою комнату, закрыла за собой дверь, села напол.

Обхватила голову ладонями, плотно нажимая на уши.

Ей хотелось плакать, но она не могла. Сердце отделилось отсосудов и повисло в груди посторонним, угловатым предметом. И сделать с этимчто-то было невозможно.

Как всегда, выходя из отделения домой, Ангелина Петровнапрошла по второму этажу, кивая пациентам и прощаясь с дежурной медсестрой.

Спустилась на первый. Несколько мужчин в холле играли впреферанс.

Ангелина Петровна заглянула в карты одного из них,невысокого, с буйной шевелюрой и в круглых очках. Он дал возможность изучитьсвои карты Ангелине Петровне и лукаво улыбнулся.

– Молодец, – кивнула Ангелина Петровна.

– Еще какой молодец! – подхватил длинноволосыймолодой человек в узких джинсах. – Такой молодец, что вам тут банковскийаппарат надо ставить, чтобы кэш снимать!

– Ну, а вы как? – обратилась Ангелина Петровна ктретьему игроку. Он старательно прятал от всех карты и хмурился. – Каксамочувствие?

Смотря что вы имеете в виду под самочувствием, –ответил он, не отрывая взгляда от карт. – Оно зависит не только отмагниторного возмущения земной коры, но и от солнечной активности, котораяподчиняется более общим космическим законам, и количества «черных дыр» в нашемучастке Млечного Пути. Кроме того, мое самочувствие напрямую зависит отэмоционального состояния микроорганизмов, обитающих в моем кишечнике.

– Погнал! – прокомментировал длинноволосый парень.

– Ладно, много не проигрывайте, – улыбнуласьАнгелина Петровна и кивнула медсестре: – Как только начнут последние штаны ссебя снимать, забирайте карты!

– Нет, – засуетилась медсестра, – ониинтеллигентные, они на последние штаны играть не будут. Они на доллары только.

Ангелина Петровна закрыла дверь на этаж на ключ, прошлачерез пост охраны, еще один ключ повернула в замочной скважине, вышла на улицу.

Ее отделение располагалось на территории бывшейведомственной больницы. Внешне оно ничем не отличалась от других корпусов –такое же типовое белое здание с симметричными рядами окон. Только охрана,прогуливающаяся по периметру, делала его обособленным и придавала статусность.

Ангелина Петровна щелкнула брелком своего «БМВ», но садитьсяв машину не торопилась.

Медленно пробираясь по извилистой дороге, важно шурша шинамипо асфальту, к корпусу психиатрического отделения приближался «Мерседес» сфлагом на номерах, включенной мигалкой на крыше и двумя машинами охраны.

Ангелина Петровна снова щелкнула пультом, «БМВ» мигнула,кнопки утонули в дверцах, словно подводные лодки, временно опустившиеся на дно.

– Ангелина Петровна, дорогая! – Из «Мерседеса»вышел высокий, с хорошо проработанными трицепсами мужчина в модном узкомгалстуке и современно, под ноль стриженной головой.

– Рада вас видеть, Игорь Анатольевич, – улыбнуласьАнгелина Петровна и протянула руку, которую Игорь Анатольевич крепко пожал.

– Заехал своего проведать. Как он там?

– Хорошо. Такой обаятельный молодой человек, очень навас похож.

– А мне говорили, я на мужика похож, а не напедераста. – Игорь Анатольевич смачно сплюнул на землю.

– Ничего. Перерастет. – Ангелина Петровна привычноне обращала внимания на окружившую их со всех сторон охрану.

– Вот и мать то же самое говорит. Уже лет двадцать. И вчетыре года – перерастет, и в тринадцать – перерастет. Ладно. Может, и вправдуперерастет когда-нибудь. – Игорь Анатольевич задорно улыбнулся. –«Только увидеть ту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе!»

– Вы паксил пьете? – заволновалась Ангелина Петровна.

– Пью, пью! – отмахнулся Игорь Анатольевич. –Видите, какой спокойный стал! До свидания.

Он направился к центральному входу, и, как рыбешки,сопровождающие корабль, его охранники двинулись вместе с ним.