— Атана, Ваше желание — закон для меня, — поклонившись, она прошла вперед и открыла дверь из отсека. Путь в каюту командора ар Сайка я уже запомнила, но, желая попасть в нее как можно позже, останавливалась при каждом удобном случае и разглядывала всё, что меня заинтересовывало.

Через какое-то время Орарри спросила меня:

— Атана, командор ар Айдар спрашивает, где мы находимся и как скоро мы вернемся в каюту? — безупречно вежливо произнесла она. Хотя я чувствовала её нервозность. Она явно сдерживала себя, чтобы не подхватить меня на руки и не помчаться к командору.

— Уже идем, Орарри, — тяжело вздохнув, отлипла от созерцания панели с видом на цветущий сад, и пошла в комнату, опираясь на руку моей помощницы. Шла медленно, тяжело переставляя дрожащие ноги, почти повиснув на эшмерке, но упорно не хотела просить её помощи. Я уже поняла, что её видимая хрупкость обманчива. Это как у муравьев. Маленькое насекомое может поднять вес, в сотни раз превышающий собственный. Я вспомнила слова доктора о том, что он сказал на мои слова о её свободе.

— Скажи-ка, Орарри, если бы тебе выпал шанс получить свободу, ты ушла бы? — я сначала спросила, а потом подумала, насколько же не корректный получился вопрос. Дразнить такими беседами! Ведь я не знала, имею ли я право дать ей свободу.

Она ответила почти сразу:

— Атана, порой свобода хуже рабства. Если выбирать между той жизнью, что была у меня на моей планете Айсхороко и тем, что я имею, служа командору ар Айдару и Вам, атана, то я выберу второе.

— Но ведь ты могла бы осесть на какой-нибудь приличной планете. Не обязательно возвращаться туда, где тебе было плохо, — я не понимала её. Как можно променять свободу?

— Мне нравится быть там, где я сейчас нахожусь. Я сейчас имею то, на что не могла бы рассчитывать, будь я на самой распрекрасной планете. Дело не в месте, а в тех существах, что нас окружают, — она остановилась. — Вы благородны, атана. Ваше стремление помочь мне я не забуду никогда, как и то, что сделал для меня командор. На том невольничьем рынке он мог просто пройти мимо.

Она поклонилась мне и, подхватив мою руку, снова положила на сгиб локтя и повела меня к командорам. Весь путь я думала над её словами. Смогу ли я прижиться в этом мире или так и буду мучиться и тосковать? Почему-то вспомнила Дениса и слова командора о том, что он чувствует мою ложь. Сейчас я могу признаться себе, что мне так было удобно думать, что он занят работой. Искать кого-то нового для отношений у меня не было времени. Я строила карьеру. В минуты, не занятые работой, я просто мечтала о нашей любви, представляя все в своих мыслях. И так удобно было говорить родителям и коллегам по работе, что у меня есть Денис. А ведь в последнее время это был только эпизодический секс. И иногда походы в кино или в ресторан. И совместное будущее мы уже не планировали. В смысле, он не планировал никогда, а я перестала об этом мечтать. И только одна-единственная заветная мечта, которая у меня была всегда, — любить и быть любимой, по-видимому, никогда так и не сбудется. Впрочем, чем Боги Мироздания не шутят!

Перед дверью в каюту я помедлила, собираясь с силами. Ну а смысл оттягивать неизбежное! Я привыкла действовать решительно. Поэтому, отпустив руку Орарри, первой вошла в комнату.

Командоры стояли возле стола ещё с одним мужчиной и обсуждали перед развернутой картой звездного пространства план полета. С моим появлением разговор смолк. Мужчина молча склонил голову в приветствии, ожидая, пока командоры первые заговорят со мной. Сейчас, после разговора с доктором, я на них смотрела без страха. Да и вчерашняя забота не прошла даром. Я помнила их тепло и участие.

Херон подошел ближе ко мне и, предлагая руку, поздоровался:

— Благословенных звезд, вея. Я рад, что ты себя лучше чувствуешь, раз сама смогла дойти сюда из медотсека.

Я кивнула, но слова застряли где-то в горле, которое сжалось от необходимости задержать дыхание. Этот запах, пряно-сладкий цветочный аромат, который исход от командора, просто сбивал меня с ног. Такой тошнотворный запах сладкого тлена. С трудом перевела дыхание, сглотнув вязкую слюну.

— Спасибо, но не настолько мне лучше. Благословенных звезд, — я слегка обозначила поклон в сторону незнакомца и Берка, который хмурился, но ничего не говорил. Руку Херона я так и не взяла. Оглянувшись на Орарри, вцепилась в её локоть.

Херон отступил, заложив руки за спину:

— Позволь представить, вея, капитана ат Крит.

Я подошла поближе к Берку, подальше от Херона. Берк пах свежим морозным воздухом, напомнившим о том, что на Земле зима. Я с облегчением вдыхала этот запах, избавляясь от запаха Херона.

— Капитан, Вы будете тем, кто благополучно доставит нас на Тимеррию? — помня, что улыбаться чужим мужчинам, даже из вежливости, здесь не приветствуется, я лишь слегла приподняла уголки губ в подобии улыбки.

Капитан довольно кивнул:

— Да, вея. Ваша безопасность во время перелета гарантирована.

— А как долго будет длиться путь? — я даже представить не могла в самых бурных фантазиях, что когда-нибудь окажусь в космосе, а сейчас говорила об этом, как о будничной поездке в соседний город. — Для меня это впервые. Мне очень интересно, и в тоже время жутко волнительно.

— Это большая честь, вея, быть тем, кто первый покажет Вам, как прекрасен космос в своем первозданном виде. Конечно же, первым после командоров, — он поклонился каждому из мужчин.

Мои берсайцы просто исходили ревностью! Такого фонтана эмоций я ещё не чувствовала! Но при этом они оставались каменными статуями в присутствии подчиненного. Вот что значит держать лицо.

— Что же, ловлю на слове. Вы мне должны познавательную экскурсию на вашем корабле, — я сделала паузу, — конечно же, с согласия моих вайне. А сейчас позвольте мне вас покинуть. Я прервала ваше обсуждение, так не во время придя сюда.

— Я провожу, — Берк подал мне руку, которую я приняла. На Херона я старалась вообще не смотреть, хотя я чувствовала его тяжелый взгляд, сверлящий меня между лопаток.

Когда дверь за нами закрылась, я бросила его руку, которую так показательно приняла в присутствии капитана и почему-то назло Херону. Чем продиктовано было моё поведение? Во всём был виноват тот злополучный сон и этот противнейший запах, который прочно ассоциировался у меня с образом блондинки, лица которой я так и не увидела. Только спину с острыми лопатками и хвост, которым она гладила Херона в том сне. Или всё же не сне.

— Ты странно себя ведешь, — сказал Берк заботливо расстилая кровать. — Почему ты отпрянула от Херона, а прижалась ко мне? Мне, конечно, понравилось твоё внимание, но это странно для тебя.

— Я не хочу, чтобы он сегодня приходил сюда. Наверняка у него на корабле много дел, — я присела на край кровати, потому что слабость взяла верх и ноги дрожали.

— Я купил тебе вещи. Переоденься ко сну.

Он прошел в угол комнаты, где на столике стояла стопка коробок, празднично упакованных в оберточную бумагу с тематикой Нового года.