Интересно, кто такой Анищенко – Валентина Павловна илиВасилий Петрович?

«Дорогую Лерочку, – прочитала Надежда, –поздравляю с праздником Восьмого марта! Желаю всяческих благ и здоровья. ТетяАня».

Вот так. Стало быть, Анищенко Валерия Петровна. ИлиПавловна. Или Поликсеновна. Но кто бы она ни была, похоже, что к нашей историиона отношения не имеет. Пришел человек с работы в собственную квартиру, открылдверь своим ключом – что тут странного, а тем более криминального? А что глядитмертвыми глазами, так, может, это у нее с детства такое выражение? А что людишарахаются, то на людей ведь не угодишь. Не нравится – не смотрите...

«Ладно, – усмехнулась про себя Надежда, – если я исделала глупость, то никто про это не узнает».

Она тихонько опустила открытку в почтовый ящик и поспешиладомой.

Вечером, включив по привычке криминальные новости, пока мужнежничал с обессилевшим после кварцевания котом, Надежда опять узрела на экранеподнадоевшую уже физиономию Александра Каморного. Дело о пожаре в ресторанепополнилось новыми обстоятельствами: установлено было совершенно точно, чтосгоревший мужчина – это Веретенников Анатолий Викторович, бизнесмен, директорфирмы «Теллус». Показали интервью с женой покойного. Несчастная женщина сзапавшими глазами, кутаясь в черный платок, как будто ее бил озноб, сдавленным,тихим голосом бормотала:

– Все у нас было хорошо... Толя всегда был спокойный,серьезный очень... Работал много... Только в последние несколько месяцев сталон хмурый, все молчит. Спал плохо, кошмары его мучили... Как подмениличеловека, как будто сглазил кто...

Не в силах дольше выносить такое издевательство над горембедной жены, Надежда протянула было руку, чтобы выключить телевизор, как на экранеснова появился Каморный и говорил долго, хорошо поставленным голосом. Смысл егоречи заключался в том, что никто, ни сослуживцы, ни жена Веретенникова,абсолютно не представляет, почему он сделал с собой такое. Но он, АлександрКаморный, проводит свое собственное журналистское расследование, и только с егопомощью телезрители поймут и выяснят все подробности страшного преступления,потому что пожар в ресторане связан с последующим убийством в «Голден-Холле», ион, Каморный, обязательно это докажет, а когда будет иметь на руках неоспоримыедоказательства, то обнародует их в своей программе криминальных новостей.

– В общем, наше шоу не кончается. Оставайтесь с нами! –резюмировала Надежда.

– Надя, мы спать сегодня будем ложиться? – недовольноспросил муж. – Мне завтра рано. И вообще, ты слишком много смотришьтелевизор. Это вредно – плохо будешь спать.

– Я буду плохо спать? – изумилась Надежда. – Тыпрекрасно знаешь, что сплю я отлично и такая чушь, о которой вещает в своихновостях противный Каморный, меня сна не лишит.

– Зачем же ты смотришь на него каждый вечер с упорством,достойным лучшего применения?

– Интересно, – пробурчала Надежда и нагнулась к тумбе спостельным бельем, чтобы не отвечать на подозрительный взгляд Сан Саныча.

Уж ему-то слишком хорошо было известно, чем кончаютсяистории, заинтересовавшие его любопытную жену.

Газета «Асток-Пресс» от 15 ноября 1999 года

МОЯ РАБОТА – ТВОРИТЬ ДОБРО

Известная петербургская предсказательница Евдокия

Предсказания на картах ТАРО

Коррекция судьбы

Снятие порчи, сглаза, родовых проклятий, остуд, венцовбезбрачия

Восстановление семейных отношений

Постановка якорей удачи в любви и бизнесе

Валерия Петровна Анищенко пришла домой позднее обычного. Ноэтого никто не заметил, потому что она жила одна и не заводила даже ни кошки,ни собаки. Тем не менее от одиночества Валерия Петровна никогда не страдала,потому что вся жизнь ее была заполнена детьми, ее питомцами.

Валерия Петровна много лет, с самого окончания специальногофакультета педагогического института работала в интернате для слаборазвитыхдетей, что находится в Удельной. Интернат занимал большой двухэтажный особняк,вокруг располагался сад, довольно дикий и разросшийся. Свежий воздух иуединенность, полагала Валерия Петровна, как нельзя лучше способствуют настроениюи умственному состоянию обитателей интерната, а что совсем рядом, тут же, вУдельной, находится самая большая городская психиатрическая больница, то этоможно считать простым совпадением.

Валерия Петровна преподавала детям русский язык и литературуи относилась к своей работе с большой ответственностью. Кроме того, она жалеладетей и привязывалась ко многим своим ученикам. Дети тоже в основном относилиськ ней неплохо, потому что она никогда не кричала на них, не наказывала замелкие провинности и никогда не выходила из себя. Она вообще обладалабезграничным терпением, во-первых, в силу своего выдержанного характера, аво-вторых, как уже было сказано, она относилась к своей работе с большойответственностью и считала, что повышать голос на больного ребенка совершеннонедопустимо.

Валерия Петровна часто читала специальную литературу и дажевыписывала журнал «Детская психиатрия», где описывались новейшие методы леченияотклонений детской психики. Нельзя сказать, что Валерия Петровна полностью ихпринимала, да и понимала-то не все – ведь она не была профессиональнымпсихиатром. Но за долгие годы работы в интернате у нее выработалась свояконцепция. Не случайно интернат устроили в таком уединенном месте – детям сзамедленным развитием нужен покой. Нельзя сравнивать их с нормальными детьми,надо защищать их слабую психику от внешнего беспокойного мира с егонестабильностью и преступлениями.

Все шло замечательно, пока не отправилась на пенсию стараядиректриса и не прислали новую, молодую и нахальную. То есть молодой не в меруона казалась только Валерии Петровне, которой было далеко за сорок, адиректрисе Елене Сергеевне тридцать пять – возраст, который вполне позволяетвзять на себя ответственность за руководство интернатом.

Как выяснилось вскоре и обсуждалось в интернатских кулуарах,у Елены Сергеевны была бурная биография. Она окончила медицинский институт поспециальности «детская психиатрия», после чего с мужем –корреспондентом-международником уехала в Штаты на несколько лет, стажироваласьв Калифорнийском университете, изучала психоанализ. По прошествии несколькихлет мужа перевели в Москву, а Елена Сергеевна почему-то вернулась в свой роднойСанкт-Петербург и устроилась в интернат, да не кем-нибудь, а сразу директором.Как единодушно решил персонал, у новой директрисы огромная лапа и в РОНО, и всамом министерстве. Валерия Петровна, хоть и не принимала участия в обсуждениивнешних и внутренних качеств новой начальницы, не могла не согласиться спредположениями насчет лапы.

Им, работавшим в интернате много лет, замкнувшимся в своеммаленьком мирке, не дано было знать, что интернат, в сущности, доживаетпоследние дни. Здание находилось в угрожающем состоянии, денег на ремонт взятьбыло неоткуда. Брошенных детей с отсталым умственным развитием с годами становилосьвсе больше, работать с ними было все труднее. То есть педагоги и обслуживающийперсонал интерната, разумеется, видели и нищету, и недостаток медикаментов, изарплату им частенько задерживали, но такое ведь никого не удивляет в бюджетнойорганизации. А между тем горздрав и ГОРОНО пытались спихнуть друг на другапроблему интерната; оттого и выскочила на пенсию прежняя директриса, с трудомдождавшись положенного возраста, что не было у нее больше сил тянуть этотхомут.