Бронник и Бондаренко притворились, что они всего лишь аппликации на стене, ничего не видят и не слышат, а я повернулся и вышел из кабинета.

В коридоре встревоженная Ингрид, почуяла неприятность, еще как только увидела направляющегося к кабинету Мещерского генерала, бросилась навстречу, а за моей спиной хлопнула дверь и простучали шаги Бондаренко.

Он догнал, ухватил за рукав.

- Владимир Алексеевич, успокойтесь!.. Он еще не знает, что командующий Военно-Космическими силами отстранен от работы с вашим Центром. Сейчас Аркадий Валентинович объясняет ему ситуацию.

Я спросил с подозрением:

- В какой степени отстранен?

Он сказал усмешливо:

- Генералам надлежит общаться с генералами, как ему было указано сверху. То-есть, с руководством ГРУ напрямую, а не пытаться влезать в чужие структуры да еще и раздавать там указания.

- Слава Богу, - сказал я. – Нет, я не требую его отставки, у меня не тот ранг и вес. Я даже рад, что ему указали на наши разные весовые категории.

Он взглянул на меня остро и с пониманием.

- Но все же вы… обижены?

- Если честно, - ответил я, - то все наоборот. У нас в самом деле разные весовые категории. Я ученый, а он всего лишь военный! Любому генералу до ученого средней руки, как амебе до Эйнштейна, это и грузчику ясно. Но я принимаю мир, какой он есть в данный момент, пронимая, что это явление временное. Скоро наступит наше время, когда генералов вообще не останется. Ни на планете, ни в космосе. А вот ученые будут править миром! Потому я сравнительно спокоен и уверен.

Он покрутил головой, словно не зная, что ответить, наконец сказал с сомнением:

- Как уже сказал Аркадий Валентинович, курирующим ваш отдел назначен генерал Гонта. Не вскидывайтесь, таковы правила. Все ГРУ целиком, как вы уже знаете, лишь один из отделов Министерства обороны. В самом министерстве… да что там в министерстве, в правительстве!.. опасаются нашего влияния и всячески обрезают нам крылья и связывают руки. Нам приходится отчитываться о каждом чихе.

- Ужасно, - сказал я искренне. – Какая же тогда секретность?

Он вздохнул.

- А вот так. Приходится раскрывать все операции не только перед проверяющими из военного министерства, но и какими-то чинушами из правительства, а то и вовсе депутатами Госдумы, уполномоченными на такие проверки не специалистами, а такими же депутатами, представляете?

- Представляю, - сказал я мрачно. – У нас же главный орган власти Госдума?.. Вот и госдумят во всю. Их же простой народ выбирал! Надо оправдывать доверие даже самых простых, выполнять запросы кухарок и диванных стратегов.

- Они сами еще те стратеги, - ответил он невесело. – Но это плата за стремительный прогресс – все увеличивающийся разрыв между людьми образованными и кухарками обеих полов, у которых со времен Древнего Египта запросы не изменились… Давайте вернемся к Мещерскому?

- Только через буфет, - ответил я. – Нет, жрать не хочу, как и пить, просто избегаю встречи с этим… генералом.

- Чтобы не подраться в коридоре?

- Именно. Вот что ждало бы нас, если бы не перебороли дураков… Спасибо ЦРУ за помощь. Вот уж не думал, что буду их благодарить.

Он кивнул.

- Решающее совещание было поздно вечером, после окончания рабочего дня. А этот генерал прибыл прямо с полигона… вот и нарвался.

- Но показал их стиль работы, - сказал я. – Что сразу сняло камень с души. А то все думал, что я слишком нахамил, держусь чересчур грубо… Какое грубо, здесь я просто вишенка на торте!

Ингрид сказала за нашими спинами:

- Пойду закажу в буфете кофе на троих. Похоже, только на это и гожусь.

Когда после чашки кофе и двух крохотных бутербродиков я вернулся к кабинет Мещерского, генерала уже не застал, а Кремнев поинтересовался с веселой иронией:

- Что сейчас творится в вашей голове, профессор?.. У вас такое выражение лица…

Я ответил со вздохом:

- Не тем занимаемся.

Он вздохнул, а Мещерский переспросил:

- А чем, по-вашему, надо?

- Мне кажется, - проговорил я медленно и подбирая слова, - мы сейчас как страусы прячем голову в песок, оставляя без защиты задницы.

Он улыбнулся, я понял, уточнил:

- Когда говорю «мы», это не значит, что я в вашем ведомстве. Мы – это человечество, что слишком инертно, неповоротливо и не замечает быстро возникающие действительно серьезные вызовы.

Остальные промолчали, слушают внимательно, а Мещерский посерьезнел, спросил:

- Что конкретно мы пропускаем?

- Сперва самое простое, - сказал я. – Долгое время атомное оружие было только у двух стран, а теперь у пятидесяти двух. Атомные бомбы огромной мощности легко поместить в небольшой чемоданчик. У нас их так и называют, «чемоданные», верно? А в Штатах свои подобные называют «рюкзачными». Вероятность, что расползаются и вот-вот где-то рванет не по-детски, все больше.

Он нахмурился.

- Это известно. И мы об этом уже говорили. Все страны принимают меры…

- Ядерное оружие, - сказал я, - пустячки. Сейчас быстро растут гораздо более опасные угрозы. Мы об этом говорили тоже. Но я не вижу, чтобы что-то делалось.

Мещерский заверил:

- Делается, Владимир Алексеевич! Еще как делается.

- Недостаточно быстро, - отрезал я. – Биотехнологии ускоряют свой бег. Каждый день совершаются не просто улучшения или открытия, а прорывы!.. Но не все безопасные.

Они все помрачнели, Мещерский взглянул на меня как пациент на дантиста: враждебно, но и с надеждой.

- А предложить что-то новое можете?

- Да, - ответил я. – Да, я могу.

- Владимир Алексеевич…

- Мир глобализуется, - сказал я. – И хотя существуют разные страны с разными режимами, но разведки и контрразведки уже взаимодействуют с борьбе с террором.

Кремнев сказал в нетерпении:

- Доктор, с точки зрения военного человека, которых вы так не любите, нельзя быть таким занудным.

- А занудность в чем?

- У нас, - напомнил он, - создан отдел по предотвращению глобальных рисков! Который всецело в ваших руках. И даже вроде бы работает, хотя это секретно почему-то даже для нас. Что вам еще?

Бондаренко добавил:

- И ваш отдел уже осуществил ряд блестящих операций по предотвращению серьезных угроз. Начиная с той крайне спорной в Тунисе, что теперь смотрится все бесспорнее.

- Это хорошо, - сказал я, - но маловато. Пора переходить на новый уровень. Я предлагаю создать Международный Комитет по борьбе с глобальными угрозами. Международный! Структуру, так сказать, не просто по предотвращению рисков, а предотвращению силами всех стран. Или не всех, но наиболее ответственных за происходящее на планете. Это сделать намного легче.