– И куда мне идти? – спрашивает Века, решив, что он специально отпускает ее для того, чтобы она привела его к своему дому. И снова безумные картины расправы. Старики стонут, дети плачут.

– Нет, я не собираюсь следить за тобой, – говорит Клодиу, но Века уже верит в свою собственную правду.

Даже после того, как Клодиу выгоняет ее из своей хижины, она продолжает следить за ним, долгие месяцы слоняясь по крутым горным склонам. Даже когда выпадает снег, Клодиу видит, как в небо поднимается белый дым от костра, который развела Века, чтобы согреться. Он пытается не замечать этого, игнорировать. Лишь когда на горных склонах появляются высадившиеся в Европе турки, Клодиу приходится вмешаться, чтобы спасти Веку.

Турки принадлежали к племени кайы. Клодиу почти не понимал их язык, но хорошо читал их мысли. Вместе с хорезмшахом Джелал-ад-Дином их племя служило сельджукскому султану. Позднее вождь племени Эротогул получил от румского султана Кай-Кубада земли возле города Анкара. Власть Эртогула росла. Но кайы, которых видел Клодиу, не желали служить вождю, храня верность его отцу, Сулейману Шаху, который утонул в реке Еврат, и многие винили в этой смерти его сына. Покинув Анкару, они отправились в Турк Мезари, где был погребен Сулейман, и уже оттуда в болгарское царство, надеясь найти себе место в чужих землях.

Их привлек дым от костра Веки. Предводитель по имени Улу долго вглядывался в крутой склон, пытаясь разглядеть следы засады. На его руках еще не успела засохнуть кровь крошечного поселения, которое они разграбили по дороге сюда. Но сейчас опасности, кажется, не было. Улу велел своим людям следовать за ним и начал подниматься на склон.

Века заметила их слишком поздно, чтобы успеть скрыться. Она выбралась из своего убогого убежища и начала карабкаться вверх, к вершине, где, как ей казалось, можно укрыться. Какое-то время ей удавался подъем по заснеженной горе, затем ноги заскользили. Века вскрикнула и полетела вниз, ударилась о навес хижины. Доски затрещали, сломались. Века упала на камни, едва не уткнувшись лицом в угли костра. Вместо лица угли жадно впились в кожу на руках, которыми оттолкнулась от костра Века. Боль обожгла ладони. Века снова вскрикнула.

– Это женщина! – оживился Улу, подгоняя свое маленькое войско, указывая им направление, чтобы окружить жертву.

Теперь Века продвигалась по обледенелой тропинке. Клодиу видел ее, видел ее преследователей. Несколько долгих мгновений он продолжал раздумывать, затем решил, что обязан во второй раз спасти Веку. Он приближался к ним со скоростью ветра. Кайы не сразу поняли, что это не мираж, не снежная взвесь.

– Кто ты такой? – зарычал Улу, когда Клодиу появился перед ним, словно демон снегов.

– Я не хочу никого убивать, – сказал Клодиу на османском литературном языке, который выучил, когда работал в Преславской книжной школе. Улу не понял его. Не разобрал ни единого слова. Клодиу увидел это в глазах Улу, в его мыслях. Люди Улу замерли с обнаженным оружием. – Просто уходите, – снова попытался Клодиу.

И снова Улу ничего не понял. В своих мыслях он уже догонял Веку, а чужак умирал на ледяной тропе. Тогда Клодиу показал ему то, что случится, если Улу и его люди не подчинятся. Улу вздрогнул, попятился, но затем поборол свой страх и бросился в атаку. Клодиу вырвал его сердце и бросил к ногам оставшихся кайы. Они не успели двинуться с места. Казалось, что сердце их предводителя все еще бьется.

– Я сказал, уходите, – тихо повторил Клодиу.

Турки зашептались, затем все вместе кинулись на чужака. Фонтаны крови залили белый снег. Клодиу убил почти всех. Ондер, увидев, как умирают его братья и друзья, бросил сражение и побежал за Векой, надеясь, захватив ее, выторговать себе свободу. Века сопротивлялась и пыталась вырваться. Несколько раз она ударила Ондера острым камнем по лицу, разорвав кожу. Ондер взревел и ударил ее ножом в живот. Бросив девушку, он побежал по крутому склону вниз, споткнулся, покатился по заснеженной земле, разрывая о камни одежду и плоть.

Когда Клодиу подошел к Веке, она уже еле дышала. Ондер бежал где-то далеко. Клодиу мог догнать его, но ему не было до этого кайы никакого дела. Он прокусил себе запястье и теперь пытался снова напоить Веку своей кровью, спасти ее.

– Нет, не надо! – взмолилась Века, отталкивая его руку. – Я не хочу! Не хочу становиться такой, как ты. Не хочу становиться убийцей!

– Никто не заставляет тебя становиться убийцей! – Клодиу силой прижимал свое прокушенное запястье к ее губам, но она не пила, лишь смотрела ему в глаза до боли щенячьим взглядом.

– Пожалуйста! – молили ее глаза.

Клодиу поднялся на ноги, отошел в сторону. Снова начинал падать снег. Века умирала медленно, мучительно, долго. Он ждал, пока жизнь не покинула ее тело. В ее последних мыслях ничего не было. Лишь пустота, которая уже давно поселилась в сознании Клодиу. Пустота, которую он боится и ненавидит так же, как Века боялась и ненавидела своего спасителя. Он подарил ей жизнь, а она предпочла умереть, поддавшись страхам.

Клодиу ждал, пока падавший снег не скроет от глаз ее тело, затем вернулся в свою хижину. Зима только начиналась…

Ветер скребется в закрытую дверь. Клодиу лежит на холодной земле. Все как-то замерло. Вся его вечность замерла. Он хочет, чтобы время остановилось, и здесь, в горах, приблизиться к этому онемению проще всего. Лишь иногда где-то далеко проходят люди. Клодиу слышит их мысли, чувствует их желания. Его хижину заваливает снегом. Где-то далеко весна, или лето, или снова зима… Где-то далеко новый мир болгарского царства, который испытывает новое возрождение…

Но когда Клодиу выбирается из своего убежища, османы уже наводнили эти земли, завоевали Пловдив, в который планировал отправиться Клодиу. Еще можно отправиться в Софию или в Велико-Тырново, но что-то подсказывает Клодиу, что следом за городом Пловдив падут и другие города. И кажется, что расцвет культуры зашел в тупик раньше, чем успели распуститься первые цветы.

Клодиу бродит по разбитым непогодой дорогам. Дождь кажется бесконечным. Так много воспоминаний в эти дни. Так много дорог осталось позади, так мало желания идти вперед…

Молодая семья болгар покидает разоренное селение. Они напоминают ему Веку, напоминают Максимо, Мокош… Все они не хотят вечности, не хотят богатств. Им нужна только жизнь, но вокруг так много тех, кто пытается забрать эту жизнь. И Клодиу бродит по стране с этой семьей, оберегая их, защищая. Он почти не разговаривает с ними, не привязывается к ним. В их мыслях он увидел брата молодой матери, который погиб где-то от рук осман. Клодиу представляется его другом. Вместе с этой семьей он приходит в Пловдив. И кажется, что судьба смеется над ним, возвращая туда, где пала культура возрождающегося царства. Но город под османами не умирает, наоборот. Он поднимается из руин. Развивается торговля. Год за годом, век за веком.

Семья, с которой пришел сюда Клодиу, уже давно мертва, но он продолжает поддерживать отношения с их правнуками. Они считают его далеким родственником. Одного из них зовут Дамьян. Он крестьянин, и для него османская феодальная система землевладения представляется ничуть не хуже, чем прежняя, болгарская. Турецкие сипахи, новые владельцы земли, на которых он собирает свои урожаи, относятся терпимо к его христианскому вероисповеданию, но чтобы платить меньше налогов, Дамьян принимает ислам. Его дети живут по законам мусульман. Теперь им разрешено носить с собой оружие.