Ее лишили всего. Даже есть не давали. Только пить. Много пить. Пить, пить и пить! И она пила. Пила так, будто в этой воде с привкусом ржавчины растворен героин.

И странно, боль пусть на какие-то жалкие мгновения, но все же отступала.

Прошел месяц.

Он показался ей вечностью. Вечностью в преисподней. Она отощала, кожа да кости, лицо потемнело, спина согнулась. Всклокоченные волосы давно не мыты. Будто с того света вернулась.

Ей было плохо, постоянно тошнило, по-прежнему не хотелось жить. Но тяга к наркотику поубавилась. «Ломка» прошла. Апатия же осталась. Все на свете стало ей безразлично.

В глазах пустота, ни проблеска жизни. Лечащий врач, наверное, считает ее сумасшедшей.

Но жизнь продолжается. Она берет свое. Мало-помалу Настя стала возвращаться из своего небытия. Ее уже не тянуло к наркотикам. Но любое упоминание о них, тем более прикосновение к ним, могло снова вызвать былую жажду.

Поэтому о полном выздоровлении говорить еще рано.

Но к людям ее вернули. Пусть и к таким же бывшим наркоманам, но все же к людям. И пусть в их среде властвуют жестокие, порой дикие законы, но это жизнь.

И вот настало утро, когда Настя встала свеженькая как огурчик. Она будто пробудилась от кошмара, на целый год вырвавшего ее из жизни, ввергнувшего в пучину тяжкого порока. Но все теперь в прошлом, она возвращается в мир.

«С возвращением в жизнь, Настя!»

И пусть она не чиста телом, но никогда больше не возвратится в мир порока. И никогда не прикоснется к наркотику.

«Гори он синим пламенем... Пусть все останется в прошлом, Настя!»

Жаль, что ей не быть уже никогда той, прежней наивной девочкой, романтичной, неискушенной. Но ее душа жаждет очищения.

Она будет сильной и духом, и телом. Научится отличать добро от зла. Будет сильной. Круто изменит свою жизнь. В этом ей поможет память о прошлом. О чистом, безоблачном прошлом. И только этот последний год она навсегда вычеркнет из памяти. Будто его и не было... Но ее прошлое, недоброе прошлое, не хотело уходить просто так.

* * *

Однажды – курс лечения уже подходил к концу – ее вызвали к следователю.

И она сразу поняла зачем. Она же убийца! Она убила своего отчима! Вот оно, возмездие! Она уже совершеннолетняя. Значит, получит на полную катушку.

Перед глазами замаячила стена из колючей проволоки...

Зона – это вам не воспитательное учреждение для оступившихся девочек. Зона – это страшное место...

А вдруг ее приговорят к высшей мере? Ведь как-никак отчим-то ее мент.

До чего же она ненавидит этих ментов!..

Следователь оказался тем самым приятным молодым человеком, отправившим ее на принудительное лечение.

Тридцатилетний капитан. Симпатичный. Светлый взгляд. Улыбчив. Такие обычно пользуются успехом у женщин.

Но тогда, год назад, Настя его не разглядела. Зато сделала это сейчас. Хоть и на душе скребли кошки, и ее мутило от страха.

– Закуривайте, Настя!

Он предупредительно положил перед ней пачку сигарет. На этот раз не «Приму», а американскую «Магну».

– Не курю, – отказалась она.

– Ну и молодец! – искренне похвалил он. – А теперь к делу... Вы, наверное, знаете, зачем я к вам приехал?

– Нет, – похолодела она.

– Из-за вашего отчима...

Ее могли вызвать к следователю по делу о порнобизнесе, на это она и надеялась. Но надежда лопнула как мыльный пузырь.

Насте стало очень страшно.

– Я должна была его убить, – будто это кто-то другой говорил за нее чужим голосом.

– Убить? – удивился капитан. – А ну-ка, Настя, выкладывайте все начистоту.

И ее как прорвало.

Она заплакала, и вместе со слезами из нее потоком полилась правда о прошлой жизни.

Она рассказала, как отчим надругался над ней. Поведала, отчего умерла мама. Вот почему она подняла на него руку. И заодно выложила историю своей тепломорской жизни. Об этих подонках Стасе и Артуре.

– Я ненавижу их всех! Что они со мной сделали!.. – всхлипнула она, завершая свою исповедь.

– Да-а, дела... – протянул капитан. – Знаешь, на твоем месте любой, наверное, поступил бы точно так же. Ну и тварь же он, этот твой отчим. Я, кажется, сам его убил бы.

– Убил бы... – эхом отозвалась Настя. И тут же ее глаза стали огромными от внезапной догадки. – А что, разве я его не убила?

– Не убила... Живой он... Если, конечно, еще жив... Видно, дрогнула твоя рука, нож только скользнул по ребру. Ну, да ты не расстраивайся, – усмехнулся он. – Из-за такого дерьма еще и срок схлопотать...

– Так что, меня ни в чем не обвиняют?

– Ни в чем... Разве что только в сокрытии фактов...

– Каких фактов?

– А вот таких... Видишь ли, в чем дело. Год назад я начал наводить о вас справки, связался с вашим отчимом, Александром Макаровичем... Кстати, он тогда уже не работал в милиции. За пьянку выгнали... Сейчас он под следствием. Изнасиловал малолетнюю. Срок, скажу я вам, светит ему солидный. Зоны, это точно, ему не миновать. А там ему жизнь медом не покажется. Насильник как-никак. Вернется не Александром Макаровичем, а Сашенькой, «петухом»... Вы понимаете, о чем я?

– Понимаю, – скованно улыбнулась Настя.

Чего только она теперь не знала об этой жизни!

– А ведь я догадывался, Настя, что с пути тебя сбил именно Костоглодов Александр Макарович. – Капитан окончательно перешел на «ты». Доверительный тон, задушевный, теплый. – А от тебя я хотел получить лишь подтверждение. И получил... Знаешь, Настя, хорошо, что ты сейчас мне все рассказала. Ведь я как узнал, что ты снималась в этой... ну ты поняла меня... так и захотел основательно тебя наказать. Но теперь мне жаль тебя. Я попробовал мысленно влезть в твою шкуру. И, кажется, понял тебя... Ты просто заблудшая овца... А этих подонков, Стаса и Артура, мы наказали. Врезали по полной.

– И Стаса, значит, достали...

И поделом ему...

– Достали. Они ведь работали вместе. Следствие ухватилось за эту ниточку, и такой клубок размотали... В общем, каждый отхватил по шесть лет. Уже отбывают срок... Кстати, я не стал привлекать тебя в качестве свидетеля.

– Почему? – тихо спросила Настя.

– Не хотел снова погружать тебя в прошлое. – Он отвел взгляд. – И вообще, хватит с тебя этой грязи. Пора начинать новую жизнь.

– А я уже начала.

Он заглянул ей в глаза и понял – она не врет.

– Успехов тебе, Настя... Да, и вот еще что, я занимался делом о порнофильмах. И не поленился проследить путь каждой видеокассеты. Все они, все до единой, у меня в руках. Вернее, были. И я их уничтожил. Так что тебе нечего бояться шантажа. Знаешь, наверное, сколько у нас любителей погреть руки на чужой беде.