Стираю с лица всякое выражение. О какой-такой семье она заговорила?

— Вы все отлично здесь адаптировались. Много лучше, чем я думала. И мне с вами тоже очень хорошо. Я даже представить себе не могла, что мне с вами так здорово будет.

У меня возникают нехорошие подозрения. «Только вздумай сейчас сказать, что ты нас хочешь усыновить. Только не это», — думаю я. Ума не приложу, что я буду делать, если это произойдет.

— По-моему, мы готовы сделать следующий шаг, — продолжает Анна и оглядывает нас через стол.

Только не это, только не это. Пожалуйста, не надо!

— Я записала вас в школу.

— Что-о-о?

Клык расхохотался:

— Думаешь, мы туда будем ходить?

— Я не шучу. Здесь рядом отличная школа. Дорога в школу и из школы относительно безопасная. Познакомитесь со своими ровесниками, друзей найдете. К тому же, признайте, на сегодняшний день ваше образование оставляет желать много лучшего.

«Или просто отсутствует», — добавляю про себя я.

— Школа! — не верит своим ушам Надж. — Ты имеешь в виду нормальную школу?

— Вот это да, а с кем я днем гулять буду? — недовольно подает из-под стола голос Тотал.

— Начинаете в понедельник, — коротко бросает Анна. — Завтра принесу вам школьную форму.

Теперь еще и форму…

39

Не говоря ни слова, встаю из-за стола и хлопаю дверью. Подпрыгнув со ступенек крыльца, отрываюсь от земли. Пара сильных взмахов — и я в поднебесье. Хлопаю крыльями и чувствую, как потоки воздуха шлифуют мои перья. Аннин дом, Аннин фруктовый сад, ее амбар — все Аннино остается далеко внизу.

Набрав высоту, даю полную волю моему гневу и моей обиде. Глубоко вдохнув, пытаюсь вспомнить, как это у меня получилось вчера ночью развить такую сумасшедшую скорость. Вдруг понимаю, что способность эта ко мне вернулась. Вернее, никуда не исчезла. Лечу, а крылья сами знают, что им делать.

Посмотрим-посмотрим, как быстро я могу отсюда смотаться, — мстительно думаю я про себя, прибавляя обороты.

Бежать от проблем, Макс, — все равно, что прятать голову под крыло. Никогда не помогает, — резонирует у меня в голове мой внутренний Голос.

Хватит ему брюзжать. Его увещевания мне что мертвому припарка. Зато летать здорово помогает.

Когда я вернулась, Клык ждал меня у открытого окна. Залпом выпиваю протянутый им стакан воды.

— Где это ты болталась столько времени? В Ботсвану летала?

Я криво ему усмехаюсь:

— Ненадолго. Только поздороваться, туда и обратно.

— А скорость? Какую, ты думаешь, развила?

— Больше двухсот. Двести двадцать — двести сорок.

Он кивает.

— А здесь? Порядок? — и я направляюсь в свою комнату, скидывая на ходу ботинки. В доме темно и тихо. На часах час тридцать.

— Полный порядок. Запихал Газзи в ванну. Тотал сам случайно плюхнулся. Ангел была в своем репертуаре. Заставила Надж одну книгу отложить и приняться за другую. За что ей от меня здорово досталось.

— Выходит, у тебя все под контролем.

— Выходит. Стараемся…

Сажусь на кровать и не знаю, что ему сказать.

Клык присаживается рядом:

— Ты что, хочешь вот так все время и жить, вперед и вперед, ни к чему не возвращаясь, от всего отказываясь?

— Да, — едва слышно выдыхаю я.

— Макс, Анна тебя никогда не заменит. — Черные глубокие глаза Клыка, кажется, видят меня насквозь.

Я пожимаю плечами и боюсь посмотреть ему прямо в лицо.

— Анна — всего-навсего короткое пристанище. — У меня такое впечатление, что он в последнее время стал со мной откровеннее и свободнее. — Все наши это знают и понимают. Здесь мы можем отдохнуть, есть, спать нормально. И спокойно планировать наши следующие шаги. Ребята устали от вечных погонь. Они устали спать на бетонной скамейке туннеля подземки. Им хорошо от того, что они могут спать каждый день в одной и той же постели. И не только им. Мне тоже. И, признайся себе, — тебе тоже от этого хорошо.

Анна ко всем нам хорошо относится. И ребята к ней тоже. На нашу долю давно не перепадало никакой расслабухи. Дай всем порезвиться, Макс. А если не порезвиться, так, по крайней мере, расслабиться. Когда ребята смогут без этого обойтись, уже поздно будет. Значит, они уже так заморочены, что их ничто не спасет.

— Я знаю…

— Но, поверь мне, они прекрасно знают, кто им из огня каштаны таскает. Они прекрасно знают, кто их кормит и поит, кто их одевает и спасает от ночных кошмаров. Мы все помним, что если Джеб и вытащил нас из клетки, то только благодаря тебе мы живем на свободе.

40

У тебя, мой многоопытный читатель, есть, наверное, такие одноклассники: заранее предвкушают первый день школы. Форму нагладят за неделю, развесят. Портфельчик, пенальчик новенькие на видном месте разложат. Ты, конечно, встречал таких идиотов.

— А как насчет прогулять? — задумчиво предлагает Игги, разбивая нам яичницу.

Кладу в тостер несколько кусков хлеба и возражаю:

— Что-то я подозреваю, что там у них с этим делом строго. Сразу Анне позвонят.

Надж входит на кухню и причитает:

— Я похожа на Барби-приготовишку. — Но, взглянув на меня в моей новенькой с иголочки школьной форме, меняет песню: — Нет, это ты похожа на Барби-приготовишку, а я на ее подружку.

И хихикает в ответ на состроенную мной мстительную мину.

Форма каким-то таинственным образом сшита так, чтобы можно было вытащить и раскинуть крылья. Но это незаметно, потому что сейчас они плотно уложены вдоль спины. Короче, все мы выглядим, как олимпийская команда пловцов.

Ангел появляется, ужасно хорошенькая в своей плиссированной юбочке и белой рубашке. Но на нее что ни надень, она все равно будет хорошенькой. Кладет себе на тарелку яичницу с беконом, достает из тостера кусок хлеба и усаживается за стол завтракать.

Тотал прыгает на стул, устраивается поплотнее на стуле и выглядит почти как обычная собака.

— Ангел! — я протягиваю ей чашку кофе и понижаю голос. — Никаких фокусов с учителями, ты меня слышишь?

Она смотрит на меня невинными глазами:

— Понятно, — говорит она и заталкивает в рот кусок бекона, а я выжидательно продолжаю сверлить ее строгим взглядом. — Только в крайнем случае, если ситуация безвыходная.

— Ангел, прошу тебя… — Я присаживаюсь на корточки, заглядывая ей в лицо. — Понимаешь, мы ничем не должны отличаться. Главное, быть как все. О'кей?.. И вообще, это всех касается. — Поднимаюсь во весь рост, теперь уже обращаясь ко всей стае. — Для людей установлены правила, значит, будем играть по правилам. Слейтесь с толпой. Чтобы комар носа не подточил.