– Значит меч или копье, – прохаживаясь по залу от кресла к креслу пробормотал я. – Это даже хорошо. Ни тем, ни другим цверги не смогут воспользоваться в полной мере, а мы будем точно знать, где один из предметов.

– Тогда нам все же стоит позволить Барди воспользоваться вратами Туманных чертогов.

– И что ты потребуешь у них взамен?

– Не менее весомую услугу. – Задумчиво отозвался отец. В глубине его серых глаз уже клубилась дымка. Великан задумался, словно окаменев.

– Сын, иди, я должна посмотреть, насколько шире стали твои плечи. Ты не можешь явиться на тинг в своих обычных одеждах и опозорить меня.

– Мама, все в девяти мирах знают, насколько велико твое мастерство, так что мой вид не будет иметь значения.

Трюд фыркнула, не поддавшись лести. Невысокая полноватая женщина, крепкая как и все цверги, встала со своего места, проворно спустившись по ступеням. Мать была ростом мне до подбородка, но с такой душевной силой, что никто в здравом уме ей не перечил. Вынув из многочисленных карманов ленту с насечками, женщина принялась быстро и умело измерять мое тело.

– Так и быть, я позволю тебе выбрать цвет. Прошлый раз тебе не понравилось.

– Не то чтобы, но все же золотая рубашка – не совсем мое.

– Да, да. Я поняла, – Трюд с легкой обидой стукнула меня по спине, заставляя развернуть плечи так, как ей было нужно. – Говори, что ты хочешь, пока я не начала.

С тоской понимая, что мать не согласится ни на серый, ни на черный, почесал бороду. Нужно будет привести ее в порядок, начинает мешать.

– Ну?

– У тебя была такая насыщенная темно-красная ткань, – мысль оказалась неожиданной.

– У меня есть ткани всех цветов, тебе ли не знать, – гордо ответила цверга.

– Сделай мне красную. С черной вышивкой в виде перьев.

– С черной вышивкой? – в глазах матери мелькнуло любопытство и женское лукавство. – У моего сына произошло что-то, что мне стоило бы знать?

– Не думаю, мама. Просто встреча, которая, вероятнее всего, не повторится.

– Никто не знает, куда тянется нить твоей судьбы.

*Тинг – собрание свободных мужчин в скандинавских и германских странах. Там принимались законы, выбирались полководцы и вожди, даже короли.

*Брисингамен – ожерелье Фрейи. Она его увидала у гномов и страшно захотела себе, но 4 мастера не соглашались ни на какой обмен, кроме ночи с каждым из них, на что богиня и согласилась.

*альвы – эльфы скандинавской мифологии. Живут в отдельном мире.

*ваны – тоже вариант богов. часто создавали браки с асами. Фрейя – вана.

Путь до места, где покоился молот Тора занял почти двенадцать дней. По снегу и холоду мы передвигались на санях, запряженных лесными котами и верхом на медведях. К моему удивлению, помимо Рерика, Одена и Вакта с нами отправила и сам Дьярви. На мой вопрос, старший из асов высоко вздернул косматые брови, хмыкнув:

– Как-то мне не слишком верится, что сыновья смогут удержать тебя, если воронки снова разверзнутся под твоими ногами, – помолчав, божество добавил, уж серьезным тоном. – И я бы хотел увидеть своими глазами все, что там произойдет.

Мне дорога далась не легко. Все время лежать или сидеть в нартах было затруднительно, тело ломило и требовало движения. На второй остановке я попыталась отойти немного от лагеря, чтобы размяться, но Рерик с суровым выражением лица поймал меня и не пустил выйти за границу, очерченную нитью, натянутой на колышки вокруг стоянки. Сдерживая желание треснуть асу по руке, с тоской была вынуждена вернуться к огню.

– В этих местах очень близки границы. Много всяких диких существ ходит, – высокомерно, как все мужчины, обратился ко мне Рерик. Очень хотелось вызвать его на дуэль и хорошенько отхлестать ножнами катаны, даже не обнажая клинок, но в ушах, как живой звучать голос брата. «Заблуждение других – твоя сила». Ничего, терпение я в себе выработала годами. Пусть не так хорошо, как хотелось моим учителям, но куда лучше, чем имела от рождения. Подождем дня, когда звезды осыпятся на голову этого мужчины. – Молодой и такой миниатюрной девице не стоит ходить одной. Лагерь огорожен, так что не навлекая на нас беду.

Не подозревая об опасности, которую навлекает на себя таким навязчивым отношением и попыткой контролировать, ас, словно имел на это какие-то права, развернул на нартах меха, указывая мне рукой. Ну да, ну да. Что-то мне привычнее ситуации, когда мужчины в ужасе шарахаются в сторону при одном моем недовольном взгляде.

– Сын, будь осторожнее в своих словах. Натсуми – не простая девушка, – глядя в темноту и потягивая травяной отвар, достаточно громко проговорил Дьярви.

– Я знаю, отец.

– Не уверен, что ты осознаешь то, что стоило бы, сын.

Почувствовав на себе взгляды остальных асов, усмехнулась, пряча лицо за волосами. Вот теперь до меня дошла хоть часть того напряжения, которое было мне привычно.

– Тихой ночи вам, благородные асы. – Каркнула я, заворачиваясь в меха и усилием разума успокаивая мышцы. Ощущение тревоги вокруг баюкало лучше пения моей старой няньки – демоницы горячих источников.

Такого не ожидала. Молот был метров тридцать высотой, рукоятью смотря в небо. Его мы увидели еще в начале дня, но добрались только к вечеру. Сам Мьельнир покоился в огромной воронке, припорошенной снегом. Головка молота, размером с небольшой дом, стояла в центре этой воронки, не оставляя сомнений, в ее происхождении.

Мы остановились у края воронки, решив спускаться самостоятельно. Чем ближе я подходила, тем отчетливее были видны огромные царапины и вмятины на его поверхности и потертости на рукояти, обернутой кожей. Пусть артефакт был огромен, но удивляло другое. Сила, вибрация исходящая от него была минимальной. Словно перед нами не великое оружие одного из древних богов, а простой предмет невероятных размеров.

– Будь осторожна, тенгу, – Дьярви остановился на полпути от края воронки до молота. Обернувшись, отметила, что сыновья остановились позади отца, с напряжением и волнением следя за мной. Скупо кивнув на пожелание, медленно продолжила спуск. Когда до молота осталось всего с десяток шагов, порадовалась собственной прозорливости, позволившей оставить оружие не верху. Теперь было ясно, что катана работы деда Курамы вполне могла войти в конфликт с молотом Тора.

В паре шагов до цели ноги почувствовали легкое жжение, не сильное, но достаточно действенное, чтобы предупредить об осторожности лучше любых слов. Замерев на месте, прислушиваясь к ощущениям, я все искала и искала нужную точку, словно нужную ноту для обозначения звука. В какое-то мгновение все сложилось одним пазлом. Протянув ладонь, осторожно коснулась теплой поверхности шершавого метала. Сердце ударило по ребрам и по ушам, удерживая силу и едва не оглушая. Мгновение – и передо мной остается внушительный, но вполне приемлемый по размерам молот. Обернув пальцы вокруг рукояти легко, без сопротивления подняла оружие над землей.