Знаю я бабку одну, она тоже уверена что богов нет и магии тоже, ведь она не маг. И хрен ей что объяснишь.

Я хотел было спросить как можно не верить в магию с магией, но потом подумал и решил не спрашивать. Ведь ответ и так был понятен: ровно также как и верить в магию в мире без магии. На этом наш диалог и закончился, во многом из-за усилившейся вони. В какой-то момент в катакомбах стало смердеть настолько, что не хотелось делать лишних вдох.

— Хуф, почти выбрались. Где-то здесь уже будет выход в работающую канализацию. Там будет пахнуть получше. Не спрашивай почему. И да, в каком районе ваше убежище?

Точной карты у меня не было, как и точных названий улиц я не знал, однако кое-как объяснить местонахождение убежища у меня удалось. А дальше мы пошли просто по главной дороге, не прячась в переулках и не бегая по крышам. Такая самоуверенность повергла меня в шок, ведь мы всё же революционеры, а значит нам стоит ходить в тенях.

Однако после Рэм всё прояснил. В месте моего заключения находился слив алхимических отходов. И его как раз заминировали, вместе с очистительным центром и водохранилищем. После этого производство целого квартала встало. Прямо сейчас эксплуататоры и тираны несут колоссальные убытки, ну и стража разумеется отправилась к месту подрыва, чтобы найти виновников.

Так что в других местах сейчас можно было спокойно гулять. Относительно спокойно, ведь бандиты никуда не делись. Хотя лично мы бандитов не боялись.

— Ага, тут поворот и ещё метров двадцать по улице…

— Стоять, — Рэм взял меня за плечо и не дал повернуть.

Остановившись за углом здания я усилил магическое зрение, но с большой задержкой смог разглядеть каких-то наёмников. Они использовали маскирующее снаряжение, поэтому магическим зрением засечь их было сложнее. Правда Рэм всё же их заметил, видимо, мастерства у него побольше чем у меня.

— Наёмники, при чём не местные. А не местных у нас нанимают редко и в основном либо барон, либо его приближенные. Боится засранец, что заграничные наёмники переворот устроят. Вот и проверяет каждый отряд. Ну и работать позволяет только над лично изученными заказами, — произнёс Рэм, перекладывая руку на рукоять своей рапиры. — Ну, слушай, их там человек двадцать. Снаряжение неплохое, но судя по аурам достаточно сильных магов нет. Вообще Викториан мне голову оторвёт, если узнает… он не любит самодеятельность и когда я работаю в одиночку. Говорит что это риски и бла-бла-бла. Но если ты ничего не скажешь…

— Так ты не в одиночку работаешь. Правда если бы вы вернули мой меч, то от меня пользы было бы больше. Впрочем, у меня есть огненная магия. А оружие можно забрать у самих наёмников.

— Ты мне определённо нравишься. Сейчас мы разберёмся и спасём твою невесту.

— Алексиар, а что ты не сказал мне что женишься? — вдруг раздался голос позади нас.

Я медленно повернулся и увидел Рину, которая тоже пристроилась позади и наблюдала за наёмниками из-за края.

— Любовница? Я не осуждаю просто… — Рэм видимо уже успел себе что-то выдумать.

— Нет, это и есть та девушка за которой мы шли, — тяжело выдохнув произнёс я, поворачиваясь к Рине. — Девушка, которая должна была сидеть в убежище и не отсвечивать, чтобы не сдохнуть и не вернуться в рабство во время моего отсутствия.

— Тебя долго не было, я решила прогуляться и купить покушать, — невинно произнесла Рина, после чего достала из кармана яблоко. — Хочешь?

— А почему оно такое свежее? — Рэма удивило совсем не то, что должно было. — С каких пор в Гроулоне такое продают?

— Я в верхний квартал ходила.

— А как тебя пустили туда? — тут же воскликнул Рэм. — Там же документ особый нужен!

— И почему тебя сразу люди барона не повязали⁈ — тут уже и я удивился.

— Волосы покрасила, — спокойно ответила Рина. — Пропустили за красивые глаза.

— За глаза? — с сомнением спросил Рэм, почёсывая подбородок и буквально сканируя фигуру своим взглядом. — М-м-м, нет, точно не за глаза.

— А за что ещё? — тут же Рина возмутилась, руки в боки поставила.

Из-за этого её накидка приподнялась, стало видно её весьма смелое платье, которое хоть и потрепалось за время в рабстве и выживания в трущобах, однако всё ещё хорошо сидело на отличной фигуре. Однако кажется эта святая наивность не понимала что именно так сильно помогало ей по жизни в самые различные моменты.

— Ладно, пойдём, — махнул я рукой, не став ничего объяснять.

— А наши вещи?

— Рина, какие ещё вещи?

— Котелок, тарелки, вилки и ложки. Деньги ещё остались.

— Там двадцать наёмников, они уже всё забрали.

— А там что-то ценное было? — тут же встрял Рэм, который очень сильно хотел пролить чью-нибудь кровь и искал любую причину для драки.

— Так, хватит. Ничего ценного там не было.

И хвала небесам спорить со мной никто не начал. Рэм пожал плечами, Рина продолжила есть своё яблоко и мы отправились обратно. Что примечательно Рина даже не стала спрашивать кто такой Рэм, почему мы спускаемся куда-то под землю. Ей было плевать, она кушала себе яблоко и кажется совсем не думала о своём будущем.

С одной стороны такая легкомысленность забавна, а с другой прошлое Рины лежало в руинах и не было уже никаких сил думать о будущем. Поэтому её же сознание концентрировалось исключительно на настоящем, на том что прямо сейчас у неё есть яблоко и его можно съесть. Ведь стоит отойти куда-то в сторону и сразу начинался лютый стресс.

И вскоре мы добрались обратно на базу мятежников или революционеров. А может это и вовсе просто были уставшие от произвола смертных различных видов. Каждый определится с ответом сам, но а Викториан помогал это сделать, стоя на трибуне в окружении толпы. Голос его вселял пламя в сердца, а те кто давно лишился всего вдруг чувствовал присутствие надежды. Эфемерной и тонкой, которая в любой момент могла стать ещё большей болью, но всё же надеждой.

— От беспощадных норм на сменах дохнут уже даже орки! Люди так и вовсе не доживают до сорока! А после недавнего закона за долги родителей теперь обязаны расплачиваться дети! Многое можно было стерпеть, многое простить и понять, однако я устал! — кричал Викториан, пока все собравшиеся молчали. — Устал смотреть как мой народ дохнет ради богатства единиц! Меня достал произвол городской стражи! От жиреющих ублюдков в белых кабинетах у меня сводит скулы! И с каждым днём становится лишь хуже! Так может быть пора положить этому конец⁈

И в этот момент на трибуну вдруг вывели пленных стражников, в том числе офицеров. Уставших и избитых, но не слишком сильно. Ведь их лица должен рассмотреть каждый из собравшихся.

— Они брали взятки, закрывали