Вместе с мамой они вернулись в заброшенное деревенское жилище и принялись отмывать, чистить, скрести, красить целыми днями свой домишко. Девочка не жалела ни сил, ни времени для того, чтобы навести порядок и придать комнатам жилой вид, создать мало-мальский уют. Усилия не прошли даром, скоро дом приобрел довольно ухоженный вид.

Мама чувствовала себя не очень хорошо. Она с энтузиазмом хваталась за дела, но довольно быстро утомлялась, начинала часто и прерывисто дышать, кожа ее бледнела и приобретала сероватый оттенок. В такие моменты она виновато улыбалась дочери и уходила прилечь. Леру эти приступы неожиданной слабости очень волновали. Она много чего повидала в больнице и хорошо понимала природу такого самочувствия. Всерьез стала подумывать о том, что осенью она непременно поговорит с Аллой Игоревной и положит маму в больницу на обследование.

Девочка оберегала маму от лишних забот, как могла. Она заставляла ее отдыхать почаще, из скромных запасов старалась приготовить что-нибудь вкусненькое. Больше всего на свете Лерочка боялась потерять мать во второй раз. Они как будто поменялись ролями. Не мать ухаживала за своей кровиночкой, опекала ее, а наоборот. Основную часть забот по дому Лерочка с легкостью, не задумываясь, взвалила на свои детские плечи. Это вовсе не мешало ей чувствовать себя самой счастливой на земле.

Несмотря на то что вокруг бушевал июнь и огородом было заниматься поздновато, Лера умудрилась раздобыть у соседей рассаду и посадила помидоры, огурцы, перец, зелень. Казалось, в этой маленькой девочке, которую жизнь не жалела, бил фонтан энергии. Однажды она съездила в город, купила десяток цыплят и своими слабыми ручонками соорудила подобие загородки у полуразвалившегося сарайчика для желтых питомцев.

По вечерам, накинув на плечи что-нибудь потеплее из одежды, дочь с матерью сидели на бревнышке у дома, любовались закатом. Было так хорошо, нежность и счастье обволакивали душу. Слова были не нужны, они были лишними и только нарушили бы очарование для людей, которые обрели друг друга через столько лет страданий. Когда становилось совсем темно, шли домой, долго пили чай с сухариками и ложились спать. Они никогда не говорили о прошлом, Лерочке не приходило в голову упрекать мать за то, что она ее бросила, лишила детства и обыкновенного счастья. Девочка не желала знать, где все эти долгие годы носило ее дорогую маму, она считала, что не вправе осуждать ее. А маме в силу многих обстоятельств и крайне ветреного характера не приходило в голову поговорить откровенно с дочерью, покаяться, попросить прощения. Ей и так было неплохо. Это Лера млела от счастья и необыкновенной радости, а в сознании мамы Веры больших изменений не произошло.

С первыми рассветными лучами Лерочка с энтузиазмом принималась за работу. Жили бедно и просто, питались тоже не бог весть как. Магазин в деревне давно не работал, машина с хлебом и крупами приезжала раз в неделю. Но это было абсолютно не важно. Картошки удалось купить недорого у соседской бабушки, молока тоже в деревне пока хватало. Потом грибы пошли, ягоды. Управлялись. Мечты сбывались, как в волшебном сне. Она теперь не одна! Сессия сдана, она студентка второго курса медицинского училища. В зачетке все записи похожи друг на друга, словно близнецы. Кроме «отлично», там не найдешь других оценок. Лера была счастлива как никогда.

Время летело незаметно, приближалась осень, пора было возвращаться в город. Денег было немного, но и те таяли с катастрофической скоростью. А впереди, как ни крути, долгая зима, холода. Надо дровами запастись, теплыми вещами, лекарствами. Работы для мамы в деревне не было, да и какая, если призадуматься, она работница? Тут всего осталось-то семь дворов. Жили в основном пенсионеры, которым деваться некуда. Обрабатывали свои огороды. Правда, оживать понемногу стала деревенька. Состоятельные люди стали потихоньку дачи себе строить. Но они приезжали на лето и уезжали в свои городские квартиры. За лето некоторые деревенские умудрялись подзаработать кое-какую копеечку у дачников. Кому забор поставить, кому огород пополоть, продавали городским овощи, яблоки, грибы.

Лерочка решила твердо, что она за маму в ответе. Она сможет работать и на полторы ставки, она сильная. Мама не должна нуждаться и страдать. Хватит, ей и так пришлось в этой жизни несладко. Не было ни мгновения, когда она хотя бы мысленно осудила маму за ее бестолковую и никчемную жизнь. Девочка простила матери все грехи сразу – оптом и безоговорочно. Главное, что мама нашла ее, вернулась к ней.

Так и покатилась жизнь. Лерочка вернулась в город, мама осталась в деревне. Пять дней в неделю девочка училась, по вечерам работала, падала иногда от усталости, но не сдавалась. В пятницу вечером или ранним субботним утром летела домой к своей маме-мамочке с подарками. Было очень тяжело выдерживать такой темп, но мама того стоила. Теперь ненароком можно было обронить короткое соседкам по комнате или сокурсникам, которые обсуждали, как провести выходные: «Я домой, к маме». От этих простых слов ей становилось необыкновенно хорошо, сладко сжималось сердце, на глаза наворачивались слезы.

Идиллия закончилась довольно быстро. Как-то по весне, примчавшись к матери в очередную субботу, Лера застала картину, которая привела ее в ужас. Почему-то мама не встретила ее на пороге, как обычно. Неужели заболела? Девочке стало нехорошо. Она открыла дверь, вошла в сени и услышала непонятный шум. Не раздеваясь, толкнула дверь в комнату и остолбенела. В комнате шла гулянка, и, судя по всему, особенно по количеству пустых бутылок, валявшихся на полу, гуляли очень давно. За столом сидело пять человек, мама была единственной женщиной среди изрядно подгулявших незнакомых мужиков-алкоголиков. Мама сидела в обнимку с чужим мужиком, который лапал ее при всех без малейшего стеснения. Мужик был непонятного возраста, хлипкий, беззубый и плешивый, а лицом блудливо-паскудным и очень пьяным. Мама улыбалась странной улыбкой, глаза ее были абсолютно стеклянными, она вряд ли отдавала себе отчет, что происходит. Брови ее были накрашены черным, краска кое-где потекла, волосы растрепались, она была не в себе.

Лера застонала, бессильные слезы хлынули из глаз. Это конец.

– А вот девка моя пришла, невеста, красавица, – еле выговаривая слова, хвастливо заявила мама окружающим, которым было абсолютно все равно, кто пришел, кто ушел, какой день на дворе и что вообще происходит в мире. Мама сделала попытку встать, но попытка оказалась безуспешной.

– Мама! Как ты можешь, мама! Зачем? – Лера не помня себя кричала и плакала навзрыд.

– Цыц, дура ученая, молчи! Чего мешаешь людям веселиться? Ишь строгая какая. Ты свои правила-то попридержи, уважай старших. Не видишь, гости у меня. Все как у людей.

– Мама, что ты делаешь? Ты же убиваешь себя, – побелев, едва сумела выговорить девочка. – Опомнись, гони всех отсюда подальше. Я приехала к тебе, я, твоя дочка. Хочешь, я выгоню сейчас всю эту шантрапу из дома?

– Это мой дом, слышишь ты, мой! Заведи сначала свой, там и командуй, ишь какая праведница нашлась. Что ты понимаешь в этой жизни, секелявка? И нечего меня воспитывать. Что хочу, то и делаю. Праздник у меня сегодня, гуляем. Не нравится, шуруй отсюдова. Вот бог, как говорится, а вот порог.