litbaza книги онлайнФэнтезиТемное торжество - Робин Ла Фиверс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 103
Перейти на страницу:

У этой третьей двери я для начала прижимаюсь к стене, чтобы меня не увидели сквозь решетку. И жду, считая удары сердца. Однако с той стороны никто не показывается.

Очень осторожно, дюйм за дюймом придвигаюсь к решетке и заглядываю…

Там горит одинокий факел, скудно освещающий подвал, по каменным стенам мечутся тени. А еще там кто-то двигается, издавая странные звуки. Сперва мне кажется, что это гном или карлик из сказки, но потом вижу обычного человека, просто скрюченного в три погибели. И до меня доходит, что он не приплясывает, как показалось сначала, просто у него какой-то непорядок с одной ногой, и он передвигается с трудом, жутко хромая. А непонятные звуки — это он просто жует. Грызет черствую корку. Я с отвращением отвожу глаза и обозреваю подвал. Кувшин пива, отхожее ведро, деревянный настил, чтобы спать на нем и сидеть. И… еще одна, будь она проклята, дверь в дальней стене.

Я отстраняюсь от решетки и снова прижимаюсь к стене. И это вся тюрьма, долженствующая удержать пленного рыцаря? Всего-то четыре запертые двери, по крайней мере две из которых открываются одним и тем же ключом, и дряхлый старец на страже? Да жив ли он вообще, этот узник, гадаю я, после чего едва не смеюсь над праздностью вопроса. Ну конечно он жив. Ведь не ради мертвого тела тут стража поставили? Даже такую дряхлую и немощную горгулью.

Разве только чтобы увериться — никто не сможет выведать, что он мертв.

Затаив дыхание, я устремляю свои чувства в сторону запертой двери. И слышу, как ровно и сильно стучит сердце кривобокого караульщика. А за запертой дверью гораздо тише и медленней бьется еще одно сердце. Итак, рыцарь жив. Ну, пока жив.

Ни дать ни взять ощутив прикосновение моего ищущего разума, пленник стонет.

Маленький страж ковыляет к двери и что-то гортанно бурчит сквозь прутья решетки. Узник стонет громче, и до меня доносится звяканье тяжелых цепей. Стало быть, он закован. Вот они, кандалы, которыми якобы гремят призраки!

Я наблюдаю еще некоторое время, пытаясь как-то разгадать распорядок дня караульщика: когда он ложится почивать, сколько времени спит и выходит ли отсюда вообще… Нет, не выходит. Он мочится в ведро, стоящее в дальнем углу. У стены сложены съестные припасы, стоит бочонок с пивом. Время от времени он приближается к двери — поворчать на подопечного, но дразнит его или, наоборот, пытается подбодрить, мне трудно судить.

Выждав так долго, как только позволяет осторожность, я тихо-тихо отхожу от двери. Я не могу утратить осторожность, стукнув обломком камня или шаркнув ногой. Пробираясь к лестнице, я говорю себе, что для одной ночи проделала неплохую работу. Выведала, где держат рыцаря, убедилась, что он еще жив, и разузнала, как его охраняют.

Придумать бы еще способ вывести его на свободу, сохранив при этом жизнь и ему и себе!

ГЛАВА 10

Вернувшись наконец в свои покои, я, вместо того чтобы сразу юркнуть под одеяло, подхожу к столу и снимаю с подсвечника две толстые белые свечи. Укладываю одну на конец кочерги и подношу к пламени. Задача не из самых простых: я не хочу, чтобы свечка расплавилась и потекла, мне нужно, чтобы воск лишь размягчился. Когда это происходит, я отстраняю свечку от жара и быстро, пока воск не застыл, вдавливаю в него ключ от башни. Остается глубокий отпечаток. Размягчив подобным же образом вторую свечу, я налепляю ее на ключ с другой стороны.

Когда все готово, я ножом обрезаю лишний воск, чтобы слепок сделался как можно меньше. Обрезки бросаю в огонь, а слепок убираю в бархатный мешочек для драгоценностей.

Мне еще предстоит долгое и нервное путешествие в апартаменты мадам Динан. И пока я прокрадываюсь туда, мой ум начинает рождать некий план, ненадежный, как прозрачная паутинка.

До сих пор я безукоризненно блюла волю монастыря и Мортейна — и не обрела ничего, кроме горя. Хуже того, д'Альбрэ по-прежнему жив и здоров и его злодейство отравляет весь край. Давным-давно пора исполнить то, ради чего меня сюда посылали, — по приказу или без оного. Я его убью, метка там или не метка!

Только сперва попытаюсь освободить узника. Если, как я подозреваю, он слишком изранен, чтобы выдержать дорогу до Ренна, я, по крайней мере, сделаю ему последнее благодеяние — избавлю от дальнейших страданий. Ибо я на его месте уж точно пожелала бы этого для себя.

Я даже просить его не заставлю.

Утром я объявляю Жаметте и Тефани, что нам пора выбраться в город. Не к дворцовому же кузнецу идти с просьбой, чтобы он сделал ключ! Вопросов не оберешься. Я говорю фрейлинам, что мне нужен мастер по серебру, способный исправить один из моих любимых поясков. Жаметта тотчас интересуется, почему, если я так люблю этот поясок, она никогда прежде его на мне не видела.

— Да потому, что он сломан, глупенькая! — выручает меня Тефани.

Возможность вылазки в город по-детски волнует ее. Она уже рассуждает, не получится ли поглазеть на обезьянку, которую вроде бы видел в городе один из воинов.

Нетерпение велит поспешить, но при мне Жаметта, нас сопровождает охрана, и я заставляю себя неторопливо пройтись по торговым рядам. Тут и там задерживаюсь, чтобы пощупать ярко-алый атлас и полюбоваться густым ворсом зеленого бархата. Ощутив запах денег, лавочники собираются точно мухи на мед. Я кокетничаю, притворяюсь, будто серьезно намерена купить целую штуку синего камчатного полотна. Все это время Жаметта неотступно наблюдает за мной, ни дать ни взять запоминая каждый мой шаг, каждое сказанное мной слово. Того и гляди, вытащит из рукава кусочек пергамента и станет делать пометки. Умей она писать, она, без сомнения, так бы и поступила.

Наконец мы добираемся до улочки, где куют серебро. Быстрый перестук молоточков звучит отчетливо, словно град по крыше. Я рассматриваю безделушки, но на самом деле подыскиваю мастера, который покажется мне мужественным и достойным доверия, таким, что не побежит немедленно в замок с доносом в надежде заполучить благосклонность нового господина.

Такой человек — по крайней мере, я на это надеюсь — попадается в третьей по счету мастерской.

При нашем появлении мастер откладывает молоточек и с поклонами выходит навстречу. Это мужчина средних лет, невозмутимый, с сильными руками, огрубевшими от бесчисленных шрамов и ожогов, заработанных у горна. В трещины кожи въелась серебряная пыль. Женщина, подметавшая в мастерской, — несомненно, его жена — торопится занять место подле мужа.

Подходя к нам, кузнец бросает взгляд на человека у меня за спиной, и приветливое выражение лица сменяется сдержанно-подозрительным. Он узнает герб и цвета семейства д'Альбрэ на плащах нашей охраны. Жена незаметно подталкивает его локтем. У нее самой доброжелательная улыбка так и приклеивается к лицу.

— Чем мы можем услужить вам, госпожа? — спрашивает кузнец. Голос у него холодный и отрешенный, плохо соответствующий словам.

— Нужно починить пояс: одно звено разошлось. Только он не серебряный, а золотой. Ты работаешь по золоту?

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 103
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?