Машина сорвалась с места, а девочки облегченно вздохнули. Даже Фролова, которая ни за что на свете не призналась бы, что испугалась.

Развеялась, блин...

— А мы неплохо их подоили, Гера, — пересчитывая крупные купюры, отозвался Александр. Его глаза мутились, но не заметить довольный отблеск было невозможно. — Мажорчики тупые, — мерзко захохотал этот придурок. А несколькими минутами ранее так учтиво, так услужливо с ними прощался. Говорил, мол, чтобы обращались, устроим все по высшему разряду. Падаль.

— Я подоил, — без капли гордости поправил, скорее с сожалением и раскаянием, но Шурик едва ли меня понял. Напоследок, Вано решил что ему нужно выкурить еще косячок, а мой недоразвитый приятель не отказался составить ему компанию.

Устало закрыв глаза, размял шею и запустил руку в волосы, вколачивая их. Эта ночь была чертовски тяжелой и я не мог дождаться ее конца. Деньги, даже не пересчитав, смял в ладони и заставил себя засунуть в задний карман, надеясь, что хотя бы часть из них потеряется, а моя совесть найдется.

— Что-то ты приуныл, Герыч, — закинул свою жилистую руку мне на плечо Саня, тем самым кося под друга, — что, тоже девчонка понравилась?

Резко скинув руку с плеча, повернулся и угрожающе спокойно выплюнул:

— Еще хоть слово, и ты труп.

Я был на грани. Тело требовало разрядки после долгого перенапряжения, а душа морального удовлетворения. В моих четких плавных движениях прослеживалось обманчивое безразличие. Шурик, хоть и дятел, но сразу просек. Даже такому дереву, как он, присущ был инстинкт самосохранения, потому еще пару раз фыркнув, исключительно на показ, он, с опаской на меня покосился, а затем свалил, так и не попрощавшись.

Когда я вышел из подвала время было совсем детское. Мне и не вспомнить, когда я так рано освобождался.

Просканировав зал для себя отметил, что стол за которым сидела Бобрич с подружками пустовал.

Наконец-то до нее дошло, что пора сваливать из этой преисподней! И мне тоже пора…

У меня было удивительное качество. Я не любитель юлить и мусолить, потому разбираться «как» и «почему» Бобрич попала в подвал не собирался. Это гиблое дело и прошлое. Случилось то, что случилось. Теперь нужно решать проблему, а не языком чесать о ней. И, клянусь, я бы не стал копаться в том «почему» и «как», если бы не столкнулся на выходе с Пашей.

— Какого хрена ты упустил девчонку? — с ходу без предисловий и прелюдий, налетел я.

— Герыч, ты че! Я не при делах! Там, на втором этаже козлы потасовку устроили! А Валерка без меня бы не вывез! Ты ж знаешь…

Огонь, что разгорелся, если не потух, то значительно поутих.

— Знаю, — проскрежетал и, больше ничего не сказав, пошел на выход из этого гадюшника.

Хотелось бы кого-то обвинить, наорать, выпустить пар. Черт побери! Как эта хрень могла случиться?! Но кроме себя было не на кого… Сам не уследил за Бобрихой. Сам.

Выйдя из затхлого и удушливого здания, я только хотел глотнуть свежего воздуха морозной ночи, как был сражен очередным происшествием.

— Сука! Маленькая дрянь! — согнувшись пополам, шипел Кощей немного в стороне от меня.

К кому он обращался я так и не понял, лишь обрывистый свист от шин донесся до моих ушей где-то вдалеке. Не имей я острый слух, и его бы не услышал.

Чувство тревоги заменил гнев. Но, к моему облегчению, здесь не оказалось светловолосой любительницы приключений.

— Я тебя найду, маленькая гадина, проучу и научу, как обращаться со взрослыми дядями, детка.

— Эй, Герыч, — окликнул меня уже Иван. — А мы… А мы только, что ту чику видели! — заржал. Он точно плохо соображал. — Прикинь, отшила нашего казанову местного разлива!

Картинки того, что с мышью сделали эти уроды, пронеслись перед глазами, как живые. Я никогда не жаловался на фантазию, и сейчас, совсем не к месту, она подкидывала самые хреновые варианты. Огонь вновь вспыхнул, и даже морозный ветер не мог его потушить.

— Сука! — уже выпрямился в полный рост Кощей.

— Уделала все-таки тебя принцесса, — с ехидным смешком сказал Дрон. Он был под впечатлением, а не как его дружок — под шмалью.

— Что вы с ней сделали? — глухо рыкнул.

Не услышав в моем тоне нотки агрессии, а может не обратив внимания, Кощей сквозь зубы проскрежетал:

— Ничего из того, что хотелось бы. Я помню про Мурчика и уговор.

— Так смачно подруга по яйцам зарядила. Странно, что не та ненормальная. Прям цербер, а не девчонка. Я бы с такой, ух! — шаловливо подмигнул Вано.

Догадаться не сложно о ком шла речь. О Фроловой и её тяжком характере ходили легенды. Я мрачно переводил глаза с одного на другого, решая кому разукрасить рожу первым.

— Гадина! — все не мог успокоиться Кощей.

— Да ты просто бесишься, что она тебя проморозила! — подначивал друга Дрон, с неприкрытой издевкой.

— Вот, увидишь, и месяца не пройдет, а малышка будет стонать подо мной!

— Уверен? — скептически приподнял брови Андрей.

Лицо полное непоколебимой решимости и самодовольства стало ответом.

— Тогда забьемся? — в глазах у Дрона плясали черники. Этому сукину сыну было мало!

— Легко!

— На тачку твою? — прищурился парень.

— Вообще без «б».

Тонкая ниточка, что держалась на волоске, оборвалась, как и мое терпение.

В два шага я преодолел расстояние между нами и налетел на Кощея. Ударом в лицо сбил его с ног. Такой поворот стал для него неожиданностью. Я наступил ему ногой на грудь, приковывая к земле.

— Только попробуй, тварь, — прорычал я.

— Чувак! Ты чего?! — испуганно потянул меня за плечо Дрон, но встретив мой предупреждающий взгляд полный ярости, осекся и поднял руки вверх. Свое смазливое лицо Дрон берег, как зеницу ока. Пес трусливый.

— Что, тоже приглянулась малышка? — ни разу не струсив, бросил с надменной ухмылкой Кощей. — Не волнуйся, Герыч, я не жадный. Поделюсь, если что, — подмигнул. Кровь текла по его губе, но парня это отнюдь не смущало.

— Тронешь ее, — наклонился к его лицу, — закопаю.