Кит молча кивнула.

– Что, если я при помощи своих способностей настроилась на одну волну с человеком, который живет где-то еще? Ведь это возможно?

– Думаешь, где-то в мире на самом деле живет твоя Эллис? – недоверчиво спросила Кит.

– Но почему нет? – настаивала Сэнди. – Ей не обязательно жить в Блэквуде или даже в этой стране. Вообще, судя по ее выговору и болотам в стихотворениях, Эллис скорее из Англии или Шотландии.

– Но это невозможно, – от слов Сэнди Кит стало не по себе, она невольно повысила голос. – Люди не общаются посредством снов. Они пишут письма или смс, звонят по телефону…

– Не кричи, – поморщилась Сэнди. – У меня от тебя голова болит. Я не могу объяснить это, Кит. Рут у нас разбирается во всяких экстрасенсорных штуках. А я только знаю, что Эллис для меня реальнее любого сна. И не важно, нравятся тебе ее стихи или нет. Мне нравятся, и я рада, что она выбрала меня своей собеседницей.

Узкое лицо девушки исказилось от злости, и Кит почувствовала, что внутри нее тоже просыпается гнев.

– Говоришь как двенадцатилетняя девчонка, которая по уши втрескалась в кинозвезду! Вот только кинозвезду хотя бы на экране можно увидеть.

– Замолчи! – взвизгнула Сэнди. – Зря я тебе вообще рассказала про Эллис.

– Если не забыла, при первой вашей встрече ты кричала от ужаса и звала на помощь! – ехидно ответила Кит, понимая, что при всем желании не сможет забрать эти слова назад. – Готова поспорить, тогда тебе не было дела до того, какие замечательные стихи она пишет! Сэнди, это все Блэквуд. Он делает что-то с тобой. Ты сходишь с ума, совсем как Линда!

Но Сэнди уже развернулась на каблуках и направилась к выходу из комнаты, чтобы с грохотом захлопнуть за собой дверь. Совершенно вымотанная ссорой, Кит упала на кровать. При мысли о только что случившемся она почувствовала, как в душу просачивается липкий страх. В этом странном, отрезанном от мира месте Сэнди была ее единственным другом. Почему она говорила ей такие вещи? Почему назвала Сэнди сумасшедшей? Почему отказывалась верить ее словам? Если Сэнди сходит с ума, то они с Рут не слишком от нее отстали.

Кит подумала, что нужно пойти к подруге и извиниться. Но усталость буквально придавила ее к постели. Кит подняла руки и потерла глаза, чувствуя, как в голове пробуждается музыка. «Я не буду слушать, – сказала она себе. – На этот раз я не позволю ей захватить меня. Я не буду лежать и слушать».

Но, как и в тот вечер на кухне, когда мадам Дюре заставила ее пойти наверх, тело Кит отказалось подчиняться голосу разума. Она лежала на кровати и чувствовала себя зрителем на концерте, пока музыка просачивалась наружу: сначала мягко и неслышно, но с каждой секундой набирая силу и звучность.

– Сэнди! – хотела закричать Кит. – Сэнди, вернись! Помоги мне!

Но хоть горло и напрягалось, пытаясь вытолкнуть из себя звуки, музыка поглощала их без остатка. Мощь ее нарастала, у девушки не было сил бороться с ней, и она покорилась, позволив неукротимому течению мелодии подхватить себя, как упавший с дерева лист. В конце концов она уснула; Кит не заметила, как это случилось, но, открыв глаза, обнаружила, что солнце давно скрылось за верхушками деревьев.

В комнате было темно и холодно, так холодно, что она не могла пошевелиться. Точно такой же пробирающий до костей холод царил в спальне Сэнди несколько недель назад. И дело было отнюдь не в открытом окне. Холод принес с собой сырость и слабый запах, источник которого Кит не смогла определить.

Какое-то время она лежала неподвижно, но потом с огромным трудом протянула руку к прикроватной тумбочке и включила лампу. Свет брызнул во все стороны, и из темноты проступили знакомые очертания: вот шкаф, вот письменный стол, зеркало в золоченой раме, а вот и бархатный балдахин. Борясь со сном, который никак не хотел выпускать ее из своих цепких лап, Кит поднялась с постели и, пошатываясь, отправилась на поиски свитера. Сняв его с вешалки, она просунула руки в рукава и зарылась носом в воротник. Но холод без труда проникал под плотную ткань и, казалось, просачивался прямо в поры кожи.

Кит била крупная дрожь; девушка посмотрела на часы – без пятнадцати семь. Ужин внизу, наверное, в самом разгаре. Кит представила большой стол, огоньки свечей и собравшихся вокруг людей: мадам, по обыкновению величественную, но обходительную, дружелюбного профессора Фарли, обаятельного и невероятно красивого Жюля. Рут, скорее всего, тоже там. И Сэнди. «Я должна спуститься, – подумала Кит, – чтобы увидеть Сэнди. Если я не приду, она подумает, что это из-за нашей ссоры». Чем быстрее они поговорят и все прояснят, тем лучше.

Мысль о еде, впрочем, вызывала только тошноту. И все же о том, чтобы остаться в комнате, где было темно и холодно, как в могиле, и речи быть не могло. Выйдя в коридор, Кит закрыла дверь на ключ. Тут было немного теплее, но девушка все равно дрожала. В дальнем конце коридора слабо горела одна-единственная лампочка, отчего проход заполняли неверные блуждающие тени.

Кит медленно двигалась по направлению к лестнице. Зеркало над ней отразило худенькую, белую от страха девочку в свитере крупной вязки.

«Неужели это я?» – удивленно подумала Кит. Пустой взгляд, встрепанные волосы и тяжелая походка отражения на мгновение смутили ее. Пару месяцев назад полная сил Кит Горди с сияющим лицом спешила вниз по лестнице, чтобы познакомиться с новоприбывшими. Куда же она делась?..

– Я выгляжу ужасно, – с отвращением в голосе прошептала Кит. А потом, наклонив голову к плечу, краем глаза увидела человека, идущего по коридору. От ужаса она замерла на месте, занеся ногу над ступенькой, и так и стояла, будучи не в силах отвести взгляд от того, кто отражался в зеркале за ее спиной.

«Быть этого не может, – твердила она про себя. – Когда я вышла из комнаты, коридор был пуст. В таком случае он должен был выйти из комнаты вместе со мной. А это невозможно». Но мужчина стоял позади нее – так близко, что Кит должна была почувствовать на своей шее его дыхание.

Вот только она ничего не чувствовала.

И тогда, сделав глубокий вдох, Кит закрыла глаза и закричала.

Начав, она уже не могла остановиться. Крики обжигали горло, переходя в пронзительный визг. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Кит услышала грохот шагов на лестнице – далекий, словно и лестница, и тот, кто по ней бежал, находились в другом мире, – и голос, зовущий ее по имени. А потом сильные руки схватили ее за плечи.

– Кит! Кит, что с тобой? Что случилось? – взволнованно спросил Жюль.

– Там… – всхлипнула Кит. – Сзади…

– Сзади тебя никого нет.

Кит открыла глаза и уставилась на его совершенное лицо и темные глаза, горящие неподдельной тревогой. В них не осталось и следа той злости, что охватила Жюля в день, когда он слушал малоизвестную запись Шуберта. Неловкость, установившаяся между ними после того разговора, тоже ушла.