– Жуткий город, – пожаловался менеджер и ушел.

Полицейские сосредоточились на еде, и десять минут спустя Доминик завершил строительство пятиэтажного кондоминиума из костей.

Беттингер указал на восток.

– Пойдем прогуляемся.

Великан-полицейский допил остатки третьей банки имбирного пива и положил двадцатку поверх того, что оставил его напарник.

– До Восемьдесят Четвертой и Маргарет-драйв?

– Соображаешь.

Полицейские одновременно встали из-за стола, посетили туалет, оросили писсуары, вымыли руки и вышли из ресторана.

Холод атаковал их сразу, и Беттингер, шагавший рядом с Домиником, чьи мысли вновь отправились на Юпитер, засунул руки в перчатках в карманы, как только они вышли на парковку. Дрожащий детектив с удивлением думал о существовании городов в таких местах, где неправильная одежда может погубить разумных людей. Бизнесмен, покончивший с собой в Аризоне, вероятно, был прямым потомком идиотов, которые колонизировали Аляску.

Окутанный воздухом, температура которого была семнадцать градусов[14] (практически летальная), Жюль подумал о Карибских островах, но довольно скоро его мысли снова вернулись к делу.

– После вторника здесь шел снег или дождь? – спросил он своего коллегу.

– Нет.

– Значит, есть шанс что-то найти по дороге.

Доминик фыркнул.

– Ищи следы борьбы. – Детектив указал на окружающий их бетон. – Волочение, царапины, кровь. Часы, сережки. Все, что могло выпасть из сумочки или из кармана.

– Вроде пистолета с именным жетоном?

– Найди что-нибудь – и сможешь слушать рэп хоть целый день.

Полицейские вышли на тротуар и свернули на восток. Посреди дороги, в дальнем конце квартала была припаркована длинная черная машина с затемненными окнами. Изнутри доносились звуки, подобные грохоту взрывающихся глубинных бомб.

Продолжая держать в поле зрения подозрительную машину, Беттингер огляделся в поисках улик.

– Как далеко отсюда до ее квартиры?

– Десять или одиннадцать кварталов.

Черная машина задрожала, пробуждаясь, и покатила вперед, превратив труп голубя в расплющенное пятно с перьями.

– В Виктори очень много мертвых птиц, – заметил детектив.

– Ты исключительно наблюдателен.

Между полицейскими и медленно ползущим вперед автомобилем оставалось пятьдесят футов. Глубинные бомбы взрывались с частотой сорок два удара в минуту.

– Откуда? – спросил Жюль.

– Откуда что?

– Откуда берется столько мертвых голубей во всех районах города?

Музыка прекратилась, и ее отсутствие стало предупреждением, которое детектив ощутил затылком. Беззвучная, словно акула, машина продолжала медленно приближаться.

Доминик бросил мрачный взгляд на автомобиль и положил руку на рукоять пистолета. Завизжали шины, и длинный четырехколесный организм пронесся мимо полицейских.

Беттингер запомнил номер черного автомобиля и записал его в блокнот.

– Там внутри нет ничего интересного, кроме ниггеров.

– Скорее всего, – согласился детектив, – но вреда не будет, если мы проверим номер.

– Здесь ты можешь купить себе номер за десять долларов.

– Номерные знаки?

– Да. – Уильямс перевел напарника на другую сторону улицы. – Однажды я арестовал ниггера, у которого нашел триста номеров, спрятанных в детской кроватке, – он воровал металл со строительных площадок и свалок, а его бабка рисовала номера.

– Ты арестовал его вместе с Тэкли?

До сих пор оба полицейских ни разу не упоминали имя бывшего напарника Доминика, низенького мужчины с болезнью кожи, который размешивал кофе ножом.

– Я забыл, – ответил капрал.

Напарники добрались до конца квартала, Уильямс указал на юг, и дальше они зашагали по улице с высокими стенами, железными воротами и многоэтажными домами. Беттингер обошел открытый канализационный люк и вернулся на тротуар, перешагнув через мертвого голубя, лежавшего у самого края. Застывшие когти торчали из перьев, точно ноги танцовщицы канкана.

– У тебя есть идеи, кто убивает птиц? – спросил Жюль.

– Птицы могут летать где хотят, верно? – Доминик указал на небо. – Эти ниггеры взмахнут крыльями – и они уже на Гавайях, наслаждаются солнцем, или в Париже, гадят на смешные шляпки. Так что нет сомнений: те, что остаются в Виктори, – дефектные.

– Психически?

– Я думаю, у них что-то не так с радаром или как там его. В любом случае так происходит уже много лет. Они просто падают и дохнут.

Тут детективу пришла в голову новая мысль в связи с делом Элейн Джеймс.

– Кто лучший администратор в участке? – Он опять повернулся к напарнику.

– Выбор невелик.

– И все же?

– Ирэн.

Беттингер вспомнил сердитую женщину средних лет, чья оранжевая химическая завивка напоминала астероид.

– Та, что с волосами? – уточнил он.

– Именно.

– Она надежна?

– Ты представляешь себе, сколько им платят?

Они проходили мимо бетонной игровой площадки, и детектив, сняв перчатку, вытащил сотовый телефон – старую модель, похожую на калькулятор.

– Аризона явно платит не слишком, – заметил великан-полицейский.

– Я не вкладываю деньги в постоянно заменяемые вещи.

– Да, видел твой автомобиль.

– В таком городе, как этот, автомобиль также относится к категории постоянно заменяемых вещей.

– В таком случае ты должен жить в особняке.

Жюль нажал на кнопку быстрого набора номера дежурного в участке и поднес телефон к уху.

Секретарша взяла трубку после второго гудка.

– Полицейский участок Большого Виктори.

– Привет, Шэрон. Это детектив Беттингер.

– Привет, детектив Беттингер. – Женщина говорила подчеркнуто серьезно.

– Пожалуйста, соедините меня с Ирэн.

– Ей нравится, когда ее называют мисс Белл.

– Я постараюсь уважать ее желания.

– Подождите.

В трубке что-то щелкнуло, и включилась запись ду-уоп[15] – фальцет певца напоминал птичий щебет. Слушая историю исчезнувшей любви, Жюль последовал за Домиником на Маргарет-драйв. Вступил хор, а когда вокалист повторил припев: «Положи свою любовь в мою коробочку для ланча», Беттингер заметил разбитый уличный фонарь и остановился.