Уткин бросился к телефону, плохо соображая, кого нужно вызывать в первую очередь: «скорую» или милицию… И в этот момент раздался стук в дверь.

Уткин в полнейшей прострации пошел открывать и, когда увидел на пороге соседа, даже не подумал, стоит ли впускать кого-либо в квартиру. Тот лучезарно улыбался, демонстрируя свои малоэстетичные зубы. Уткин совсем некстати подумал, что минюст здорово подходит для роли Дуремара в «Золотом ключике».

– Привет, ты что такой бледный? Стряслось что-нибудь? Тут такой грохот стоял, я решил, ты с лыжами прямо в квартире тренируешься. – Он вошел внутрь и прямо с порога заметил ногу в сапожке на шпильке, торчащую из двери на кухню. – А, семейные войны, пойду посмотрю, может, даме нужна помощь…

Уткин попытался удержать его, но тот уже достиг места происшествия и замер, открыв от изумления рот.

– За что ты ее так? – Он поковырял тело носком ботинка.

– Это не я, – еле слышно выговорил Уткин.

– А кто?

– Не знаю, – он снова взялся за телефон.

– А кто знает? – Сосед не отставал. – Эй, погоди, ты куда это звонишь?

– В милицию. – Уткин набрал 02 и тупо слушал короткие гудки, доносящиеся из трубки.

– Да погоди ты, никуда твоя милиция не денется. Тут надо сперва самим разобраться. – Он махнул рукой в сторону тела. – Она тебе кто?

– Мать моей дочери.

– Круто сказано. В смысле – бывшая жена? – Он проделал свой коронный жест – ввернул воображаемую лампочку.

– Нет.

– А кто? – не унимался незваный гость. – И оставь ты, наконец, в покое телефон.

– Я вышел в магазин, вернулся, она уже была мертва, я ее не видел и с ней не разговаривал. – Уткин положил трубку и вытер о брюки вспотевшую ладонь.

– Кто-нибудь тебя в магазине запомнил?

– Конечно.

– А потом ты сразу пошел домой?

– Нет… я гулял.

– Гулял?! – возмущенно переспросил сосед. – Он гулял! А во время твоего гуляния тебя кто-нибудь видел?

– Не знаю.

– Итак, что мы имеем. – Он принялся загибать длинные тонкие пальцы. – Время смерти устанавливается с точностью, скажем, до получаса, а ты, по твоим словам, отсутствовал сколько?

– Минут тридцать пять – сорок.

– Женщина убита в твоей квартире, задушена твоим галстуком, всюду следы борьбы. И это не просто женщина, а твоя бывшая любовница, и у тебя нет твердого алиби. Я ничего не упустил?

Уткин устало пожал плечами.

– Ты хочешь остаток своих дней провести в тюрьме за преступление, которого, по твоим словам, не совершал? – Сосед оседлал табуретку и уставился на Уткина профессиональным взглядом удава.

Тот снова пожал плечами:

– А что подумает о тебе дочь, я уж не говорю о твоей карьере…

– Это бессмысленный разговор, может, ей и стоило умереть, но я ее не убивал, я звоню в милицию, и пусть они разбираются. – Иван Сергеевич уже не мог препираться и снова набрал 02.

Сосед отобрал у него трубку:

– Дай лучше я позвоню. Пойди выпей валерьянки и отдохни… Да, жаль, лыжи на сегодня придется отменить.

Через пять минут действительно приехала бригада ребят в штатском. Никаких фотоаппаратов и оборудования для дактилоскопии и прочих криминалистических хитростей при них не было. Труп погрузили на носилки и вынесли, а после «оперативники» вместо обычных для такого случая вопросов и процедур принялись молча… убирать квартиру. Мебель была расставлена по местам, ковры тщательно вычищены, всю кухню промыли каким-то раствором с запахом не то сероводорода, не то можжевельника. С вешалки исчезло Ларисино пальто и сумочка. Протерли все, к чему она могла прикасаться, даже альбом с фотографиями не забыли.

«Интересно, они знали про него или это просто классные профессионалы?» – подумал Уткин, но тут же забыл об этом, какое это теперь имеет значение.

Через полчаса квартира сияла. Сосед, выпроводив «оперативников», вернулся к Уткину.

– Ну что, может, все-таки пойдем на лыжах побегаем? – спросил он вполне жизнерадостно.

– Кто были эти молодцы? – Иван Сергеевич медленно приходил в себя и осознавал, что кто-то его подставил, и если бы не сосед, то на его жизни впору было ставить жирный-прежирный крест. Только… не сам ли сосед и организовал весь этот спектакль с трупом в главной роли? Уж очень гладко все у него вышло. Тогда…

Сосед пропустил его вопрос мимо ушей.

– Ладно, отдыхай, заслужил. – Он дружески похлопал Ивана Сергеевича по плечу и уже у выхода обернулся и коротко хохотнул:

– Только скажи, за что ты ее все-таки?

Уткин тоже не удостоил его ответом.

Больше о Ларисе Иван Сергеевич ничего не слышал, где и кто ее похоронил, не знал, хотя даже если бы знал, вряд ли стал бы ходить на ее могилу.

12 февраля

В 10.55 Катя припарковалась у бензоколонки. В одиннадцать капитан Лихачев в старой, знавшей лучшие времена кожанке и лыжной шапочке открыл левую дверцу машины:

– Здравствуйте, барышня. Как настроение?

Катя неопределенно пожала плечами. На самом деле ей, конечно, было страшно, но признаваться в собственной слабости она не собиралась. Капитан устроился рядом с ней, а на заднее сиденье уселся его спутник лет тридцати в хлопчатобумажной спортивной куртке. Он поставил себе на колени вместительную спортивную сумку, которую заботливо поддерживал обеими руками.

– Это Федор, он вас потом радиофицирует, – представил спутника Лихачев. Федор приветливо кивнул.

Капитан подышал на озябшие руки и пристально посмотрел на Катю.

– Слушайте внимательно. Ровно в двенадцать подъедете к ресторану. Припаркуетесь, но не будете выходить из машины. Когда они к вам подойдут, требуйте показать Назарова, мотивируя тем, что хотите убедиться, все ли с ним в порядке. Мы будем рядом, – он говорил медленно, обычным будничным голосом, стараясь внушить Кате, что для него и его людей это заурядная операция, каких было уже не меньше тысячи и которые в подавляющем большинстве завершались успешно. – Потом подойдете к их машине и передадите деньги из рук в руки Кроткову. Скажете: «Здесь ровно шестьдесят тысяч». Запомнили?

Катя возмутилась:

– Вы меня держите за дауна?

– В момент передачи денег мы их и возьмем. Как только Кротков получит сумку, тут же падайте на землю и постарайтесь уложить рядом Назарова.

– А если они не привезут Эльдара? – Несмотря на уверенность капитана, Катя все еще нервничала.

– Все равно будем брать. Даже тем более! Сомнительно, чтобы они вас с такими деньгами отпустили.

– Хорошенькое дело, – подпрыгнула Катя. – И каков же шанс у Эльдара после этого остаться в живых?!