Благодаря его последующим стараниям я все же оказалась в коридоре, хотя и продолжала упираться.

— Вы все не так поняли! Вы должны меня выслушать!

— А знаете, я начинаю верить в ваш журналистский талант, — иронично заметил Леонид, — правда, пока он проявляется только в вашем упрямстве.

— Вам же хуже будет, если вы меня не выслушаете! Мне известно кое-что очень важное о вашем…

Мелодичная трель звонка прервала меня на полуслове.

— Ну вот, ко мне пришли, а вы все еще здесь… — досадливо произнес Леонид.

Я не успела остановить Леонида, и он открыл дверь — на пороге стояла девушка из ночного клуба «Опал».

«Быстро работают ребята», — промелькнуло у меня в голове.

Девушка между тем хлопала длинными ресницами и смотрела то на меня, то на Леонида, после чего елейным голоском пропела:

— Здравствуйте. Я прочла ваше объявление о том, что требуется медсестра для работы на дому, и вчера мы с вами созванивались. Если помните, меня зовут Наташа Арбенина.

— Да, да. Добрый день. Я отлично помню о нашем разговоре. Проходите…

Я испепеляющим взглядом сверлила девушку, представившуюся как Наташа Арбенина. Одетая в брючный костюм, с волосами, забранными в хвост, она производила впечатление благонравной особы; к тому же, кроме маленькой дамской сумочки, при ней ничего не было — вряд ли она будет убивать Леонида прямо сейчас.

— Надеюсь, я не слишком вас побеспокоила? — произнесла она все тем же певучим голоском.

— Нет. Моя знакомая уже собиралась уходить.

Леонид слегка подтолкнул меня к двери.

Понимая, что наш разговор все равно не состоится, я выхватила из сумки блокнот с ручкой, быстро написала свой номер телефона и, выдрав лист, сунула его Леониду.

— Это мой номер телефона. Надеюсь, что вы все же захотите поговорить, поскольку у меня для вас есть очень интересная информация…

И уже без особых усилий со стороны хозяина квартиры вышла за порог.

Да, не повезло… Чего нельзя сказать о дамочке из клуба «Опал», представившейся Наташей Арбениной.

«Какой ужас, — думала я, спускаясь с лестницы, — круг тех, кому может быть известно хоть что-то об исчезновении Ирины, постепенно сужается. На моих глазах лжеврачи затевают явно не первое убийство, а я ничего не могу сделать!»

Ничего, я найду способ, как исправить подобное положение дел. Сев в машину и повернув ключ зажигания, я резко крутанула руль.

К черту упрямого Сопронова! Я больше ничего не буду ему доказывать. И если бы его «больничная» история не шла параллельно с моим расследованием, я и вовсе бросила бы о нем думать. Но все сложилось иначе, и, возможно, очень скоро он сам узнает имена своих убийц (если, конечно, будет не поздно). А мне нужно заниматься поисками Ирины — если она еще жива. Эта невеселая мысль все чаще посещала меня. Эта же мысль, собственно говоря, привела меня к парадному крыльцу здания, которое не является лучшим местом для экскурсий, — я говорю о городском морге, где, по моим предположениям, должен был работать некто по имени Готт.

Припарковав «девятку», я заметила, как двери морга открылись и на крыльцо вышел молодой парнишка в белом халате и нарукавниках. Он облокотился на перила и, наблюдая за тем, как я выбираюсь из машины, достал пачку сигарет и не без удовольствия закурил.

«А вот и первый кандидат на допрос или, лучше сказать, душеспасительную беседу», — решила я и, поспешно щелкая по брелоку сигнализации, зашагала в его сторону.

Молодой человек, явно страдавший от дефицита общения, воспринял мое приближение с энтузиазмом, по крайней мере, я ловила на себе его заинтересованный взгляд, а это было неплохим знаком.

— Привет! — Я решила особо не церемониться с этим типом.

На мой взгляд, абсолютно ни к чему обращаться к санитарам морга на «вы» — как правило, этот народ не обидчив.

— Привет, — отозвался парнишка в белом халате, стряхивая пепел себе под ноги.

— Не мог бы ты мне помочь? Дело в том, что я ищу одного своего знакомого — он должен работать здесь, его зовут Готт…

Я попыталась представить всю нелепость своей просьбы — Готт, что такое Готт? Имя? Фамилия? Скорее всего прозвище, и вряд ли его здесь знают. Но санитар, проводив взглядом проезжающую мимо машину и снова взглянув на меня, неожиданно ответил:

— Ага. Есть здесь такой. А тебе-то он зачем?

Вопрос собеседника застиг меня врасплох.

— Я его знакомая.

Санитар мне явно не верил. Это было видно по его хитро прищуренным глазам.

— Что-то я не помню, чтобы у Готта были знакомые девушки, все больше молодые люди.

«Вот, значит, где собака зарыта», — подумала я, но личные дела и любовные пристрастия Готта меня особо не волновали, меня интересовало другое. Только как это выяснить?

Я полезла в сумочку, достала зеркальце с помадой и стала приводить себя в порядок — пусть санитар думает, что я ради него прихорашиваюсь.

— А где же он сейчас? — спросила я, пропуская мимо ушей его замечание относительно молодых людей и продолжая внимательно вглядываться в свое отражение.

— Да… как обычно… поехал на вскрытие, — почему-то стал вдруг заикаться санитар.

— А… а… а… — томно протянула я, соображая, как действовать дальше.

В этот момент откуда-то справа послышался звук шагов, и крупный мужчина, задев меня могучим плечом и даже не извинившись, быстро прошел мимо к ожидавшей его невдалеке машине. Я девушка нехилая, поэтому на ногах удержалась, а вот сумочка со всем моим добром тут же полетела под ноги моему собеседнику. Жалостно дзынкнуло разбившееся зеркало.

«Не к добру», — подумала я и посмотрела вслед удаляющемуся мужчине.

Санитар же бросился подбирать вывалившиеся побрякушки, где, среди прочего, так некстати оказалась и моя ксива. Успев, видимо, пробежаться по ней глазами, парнишка поднял на меня удивленно-испуганный взгляд, и я, чертыхнувшись в душе, вынуждена была признать, что дурные предзнаменования сбываются очень быстро. Можно сказать, мгновенно.

— Татьяна Александровна Иванова — частный детектив, — официальным тоном отрекомендовалась я, поскольку ломать комедию уже не имело смысла. — Мне нужно поговорить с господином Готтом. Но пока его нет, быть может, я задам несколько вопросов вам?

— Мне?!

То ли мое слишком явное желание пообщаться, то ли неожиданный переход на «вы» вызвал у санитара легкое состояние паники.

— Но я ничего не знаю!

— Да? А только что вы демонстрировали неплохую осведомленность о личных делах своего коллеги, — напомнила я.

— Да об этом же здесь все знают. Готт ничего не скрывал — к нему постоянно наведывается его дружок. Обычно он приезжает к нему во время обеда, и они вместе идут в ближайшее кафе. А последний его приятель и вовсе помешанный — таскается к нему на дню по сто раз, только что пылинки не сдувает…