Так что здоровяк только глянул – и сразу врубился: он и его домочадцы – в полной моей власти.

И естественно, что вопрос «Кто такие?» задал не он, живущий здесь, а гость незваный и страшный.

– Князя Водимира рядные[7]холопы, – пробормотал мужик, вжимаясь в поленницу широченной спиной.

Кто-то из детишек заплакал, но тут же умолк. Видимо, рот закрыли.

– Посмотри на этого человека, холоп, – произнес я, указывая на Квашака. – Это его земля и его дом. Он и его отец построили здесь всё, расчистили эту землю. Здесь всё – его. И даже лодка эта – его, – я кивнул в сторону причала.

– Я же не знал… – пробормотал чернобородый. – Человек князя сказал: будете жить здесь. И отдавать половину всего, что добудете, вырастите и сделаете. Так по ряду.

– Не знал, – согласился я. – Теперь знаешь. Даю тебе срок – до завтрашнего утра. Если после восхода ты и твои остаются здесь, то тогда ты станешь уже не рядный холоп князя Водимира, а обельный – вот его, – я кивнул на Квашака.

Мужик поглядел на Квашака. Не впечатлился. Но тут его взгляд упал на Скиди…

А Скиди таращился на женщин. Алчно. И Вихорёк тоже. Вот же маньяки. А ведь всего четыре дня назад неплохо гульнули в Ладоге. Да и по дороге, кажется, оба успели попользоваться… Быськиной добротой. Я не возражал, потому что не возражала Быська. Нравилось ей это дело.

В общем, глянул мужик на Скиди – и хищный взгляд потомственного викинга решил дело.

– Я уйду не утром, – решил мужик. – Сейчас. Отпустишь?

– Иди, – разрешил я.

– А можно мне лодку взять? – совсем обнаглел мужик.

– Можно, – разрешил я. Квашак хотел возмутиться, но придержал язык. Он знал, кто тут главный. – Можно. Только не эту.

– Так другой же здесь нет! – проявил мужик логику и наблюдательность.

– Значит, пойдете пешком.

Сборы заняли минуты три. Чернобородый и его родня похватали, что под руку подвернулось, и – на выход. Эти люди знали, что такое воины. Чужие воины. Потому-то так и спешили унести ноги, пока я не передумал.

– Эй, хёвдинг, ты что, их отпускаешь? – воскликнул Скиди. – Всех? Даже вон ту, молоденькую?

– Ах, прости! Забыл кое-кого спросить! – прищурился я. – Скажи мне, известный мудростью, могу я отпустить эту девушку?

– Раз ты спрашиваешь, то по мне лучше бы ты оставил ее до утра! – ухмыльнулся Скиди.

– Я вообще-то не у тебя спрашиваю, хускарл, – уточнил я.

– А у кого?

– У того, кого хускарл Скиди прячет в штанах и который нынче думает за хускарла.

Скиди насупился. Но заткнулся.

– Квашак, Быська, разбирайтесь здесь. Начните с обеда: хочу отведать горячего. И поторопитесь, потому что мы уходим.

– Все? – забеспокоился Квашак.

– Не боись, одного не бросим.

Оставил я семерых: Стюрмира, Хавура, Тови, Вихорька, обоих Скегги и отца Бернара. Вихорька я охотно забрал бы с собой, но остальные по-словенски изъяснялись на уровне малого армейского разговорника.

Старшим назначил Стюрмира. Не без тревоги. Слишком простодушен мой друг Стюрмир. Потому я постарался как можно четче поставить задачу: проверить округу на предмет людей; в бой ни с кем не вступать без острой необходимости. Вооруженной толпой не маячить. Оружным быть либо в доме, либо в дозорах. Выйдет кто на хутор, постараться выдать себя за простых рабочих парней… Можно пни покорчевать или там сарай поправить… В остальном – по обстоятельствам.

Еще раз повторил: найдете кого – не бейте. Наблюдайте. Я вернусь – разберусь.

Сейчас главное – рекогносцировка. Узнать, где опорный пункт противника, если таковой имеется. Выяснить численность гарнизона и вообще как-то сориентироваться.

Я уже жалел, что отпустил холопа-кузнеца, не расспросив как следует. Поторопился, потому что подозревал: будь со мной рядом Свартхёвди, он бы свидетелей в живых не оставил. Спорить со мной не стал бы, но потом тихонечко догнал бы ушедшее семейство и исправил бы ошибку добротолюбивого брата. Плавали, знаем.

С собой я взял обоих берсерков, Тьёдара, Скиди и Гагару. Так надежнее. В таком составе, решил я, мы управимся с любым форпостом Водимира на этой территории.

Лодка была небольшая и под грузом нашей компании осела прилично. Не проблема. Вода в озере была ровная, как стол.

Названия у озера не было. Помню, Коваль когда-то называл его Длинным. Чтобы отличить от меньшего, располагавшегося пятью километрами севернее. Вытекавшая из озера река называлась попросту рекой. Или рекой, что течет к городу. А город, к которому она текла, назывался Городом. Или Старым Городом, как его именовали сейчас, чтобы отличить от Нового, который заложил Водимир. Здешним обитателям было достаточно.

Парус мы не ставили. Две пары весел и две пары гребцов, которые соскучились по гребле. Зачем им парус?

А я устроился на носу и вел наблюдение. Озеро было не слишком широкое, но вытянутое и извилистое, так что даже с середины просматривалась лишь часть его. Ближайшим от кузнечного двора селением был хутор некоего Дубишка, на котором я когда-то прошел боевое крещение, попутно спасши самого Дубишка и его семью от местных бандюганов. На берегу, противоположном нашему, раньше никто не жил. Насколько я помнил. Но сейчас в одной из бухточек кто-то строился. Нам помахали. Я тоже помахал. Однако выяснять, что это за люди, не стал. Сначала проведаем знакомцев, которые кое-чем мне обязаны. Память у местных хорошая, как на добро, так и на зло.

Вваливаться к Дубишку всей страшной компанией не говорящих по-словенски викингов я не стал. Взял с собой только Скиди, а остальных высадил неподалеку, предупредив, что могу задержаться. Может и до утра. Как кости лягут.

Скиди по-словенски разумел еще хуже Свартхёвди, потому я на всякий случай велел парню помалкивать. Может, и не догадаются, что нурман. У него ж на лбу не написано, что он – викинг?

За прошедшие годы хутор Дубишка изменился ненамного. Но изменился. И народу прибавилось. Во всяком случае, мужика, который чинил сеть на бережку, я не знал.

Он меня – тоже, потому что сначала схватился за топор…

Но тут же уронил и продемонстрировал пустые руки. Нормальное поведение смерда, увидевшего воина.

Причалили.

– Дубишек – тут? – спросил я, опустив вежливое приветствие.

– Ага! Счас позову.

– Стоять! – рявкнул я. – Куда поскакал?