Выдержка из письма лейтенанта-танкиста Харина В. М.

«…Знаешь, я многое слышал от старших товарищей, прошедших Отечественную войну, сам многое повидал, но чтоб такое… Я до сих пор толком не понял, что же тогда произошло. Сколько бумаг исписали, сколько раз допрашивали, по минутам все расписали, а все равно непонятно. Расскажу все, как помню.

Нашу часть подняли по тревоге в 8 утра, сказали приготовиться к выдвижению. Началась привычная беготня. Я думаю, ты в курсе, как это происходит, сам служишь. Однако через полчаса собрались в колонны и ждали команды. А ее все не было. И никто ничего не знал. Через три часа услышали какие-то звуки, хлопки и гул. Почти над головой разгоралось настоящее сражение. Все бинокли и прицелы, какие только можно, смотрели в небо. Было видно, что наши самолеты атакуют что-то большое, похожее на гигантское яйцо, спускающееся почти вертикально вниз. Были видны следы ракет, взрывы на поверхности яйца. От яйца летели какие-то тонкие белые струйки. После попадания одной такой струйки половина самолета просто пропала, превратившись в облако.

Несколько наших самолетов вдруг взорвалось, превратившись в огненные шары. И мы не увидели ни одного парашюта. Пилоты погибли вместе со своими машинами. Один самолет протаранил это яйцо и исчез в огненном облаке. Минут через десять самолеты улетели, а яйцо скрылось за горизонтом.

Еще через полчаса мы получили, наконец, команду к выдвижению. Направляли нас в ту же сторону, в какой село это проклятое яйцо. Там мы встретились с мотопехотой, потом подтянулись химики и противотанкисты. Минут через пятнадцать наконец-то озвучили приказ. Звучал он странно, но суть была проста — на нас напали. Наша задача — уничтожить нападающих, по возможности взять кого-нибудь в плен. Сформировали общую колонну, раздали позывные, выслали разведку и скомандовали начало движения.

Была уже почти половина первого, когда мы остановились. Разведка что-то доложила, мы получили приказ развернуться для атаки. Между нами и этим яйцом были какие-то постройки и дома какого-то поселка, туда направилась спешившаяся пехота. Местных жителей не было видно никого. Мы ждали. До яйца было семь км по дальномеру.

Через десять минут прилетели вертолеты Ми-24, десятка три. С ходу выстрелили в сторону яйца всем, что у них было. Полнеба закрыло дымом от выхлопа неуправляемых ракет. А потом они начали взрываться в воздухе, вспыхивать как спички, разлетаться на куски. Два вертолета столкнулись, загорелись и взорвались, не долетев до земли. Обратно улетело где-то десятка два, некоторые дымились. Мы стояли и чего-то ждали.

Через час опять появились самолеты, на этот раз уже другие. Разбившись на пары, они начали заходить с разных сторон, обстреливая что-то ракетами. Работали они минут пятнадцать. Старались низко не пролетать и к яйцу не приближаться. Однако все равно две машины были сбиты. После того, как самолеты улетели, должны были атаковать мы.

Мы атаковали все разом, почти тридцать машин. За нами шли БМП. Никто не был готов к тому, что мы увидели. Около гигантского яйца стояли шесть стальных великанов, метров по пятнадцать высотой. Пять были похожи на людей — голова, ноги, руки. У одного вместо рук были какие-то стволы.

Один напоминал цыпленка-переростка — длинные голенастые ноги, кургузые крылышки.

Один стоял неподвижно, с полуоторванной рукой и разбитой головой. Остальные же весьма шустро шевелились, ходили, махали руками.

От крайних домов до них было почти два километра. Когда мы подошли на полтора, три гиганта открыли огонь из пушек. Судя по разрывам, пушки были наподобие Зис-3 или С-60. Мы тоже стали отвечать, я сам видел несколько попаданий, но результата не было. Когда мы подошли ближе, начался ад.

В нашу сторону полетели ракеты, снаряды и какие-то белые полосы, истаивающие через несколько секунд. Вырвавшийся вперед танк моего соседа по общежитию Сергея Воронова вдруг резко встал, а через несколько секунд из него стал выскакивать экипаж. Сосед слева просто вспыхнул. Горела краска, чехлы, чадило масло. Я не видел, чтобы в него что-то попало. Все люки так и остались закрытыми, а потом танк просто взорвался. Потом достало и нас. Вдруг стало жарко, как в бане, резко запахло горелой изоляцией, а меня чувствительно стукнуло током. Мы резво кинулись к люкам. Выбравшись, мы увидели, что наши танки и БМП быстро отходят обратно к поселку. Мы рванули следом. По нам никто не стрелял.

На этом мое участие в том бою закончилось. В первой атаке мы потеряли четыре танка и две БМП. Оказалось, одна БМП получила ракету в корпус и перевернулась, вторая стояла, наполовину оплавившись. Танк получил очередь из пушки в борт. Ему разбило гусеницу и заклинило башню. У двух танков пришлось заменить ослепших мехводов и одного наводчика. Противник, похоже, получил только небольшие повреждения.

Потом была перестрелка на дальней дистанции.

Высунувшись из-за домов, мы стреляли и тут же прятались обратно. В ответ тоже чем-то стреляли, отчего дома вдруг начинали гореть или взрывались раскаленной кирпичной и бетонной крошкой.

Потом была отчаянная атака наших танков под прикрытием дыма, только, видно, противнику дым был не помеха. Обратно вернулись всего два танка и несколько человек. Все, что они добились, — свалили одного противника. Уверяли, что попадали и по другим, но те оказались более крепкими.

Неожиданно пронеслась весть, что один химик под прикрытием атаки ухитрился подобраться и выстрелить из своего огнемета по одному из этих гигантов. Его тут же разорвало взрывом, но и его противник запылал и рухнул на спину.

Атаковать мы больше не могли. Все, что нам осталось, — вести беспокоящий огонь. А потом вдруг все закончилось.

Оказалось, с другой стороны подошли соседи. Десяток БТР, три БМП и два танка. Связавшись с нами и получив полный расклад, они не стали лезть в атаку, а просто атаковали с предельной дистанции „Малютками“ — с БМП и переносными — и огнем танков. В результате все три оставшихся гиганта получили по несколько ракет и снарядов в спину. Одного просто разорвало на куски, второй упал со сломанной ногой. Последний из них, самый здоровый, только покачнулся и начал отходить куда-то в сторону. Шел качаясь и подволакивая ногу, но продолжал отстреливаться, не подпуская к себе БТРы. Мы его не преследовали — бэка был отстрелян почти полностью. Уходил он не долго, БМП с танками обошли его и подловили. Когда он опять встал и стал стрелять по БТРам, они ответили „Малютками“ и снарядами ему в спину. Тот свалился. На этом все и закончилось…»

Пометка на конверте: «Письмо изъято, с лейтенантом Хариным В. М. проведена беседа. Письмо приложено к делу 218/13-77 и сдано в архив. Капитан Свиридов К. О., спецгруппа КГБ СССР, Дзержинск 12.11.1977».

Солнечная система. Планета Земля. СССР. Где-то около Дзержинска. 22 октября 1977 года. 13 часов 45 минут

Лея никогда не думала, что увидит сразу столько вертолетов. Ведь использование вертолетов в бою — это пустая трата денег. Винтокрылые машины — слишком доступная цель, несмотря на их маневренность и броню. «Один легкий робот принесет больше пользы, чем два тяжелых вертолета», — мелькнула мысль, когда с запредельной дистанции звено вертолетов открыло шквальный огонь. Сотни ракет с ревом устремились к ее любимому «Сапсану».