— Ты не против немного с ними потусоваться? — Спрашивает он. Это может показаться достаточно невинным вопросом, но я легко могу читать между строк.

Ты собираешься сказать или сделать что-то, чтобы все это испортить?

— Что случилось, Чирилло? Ты мне не доверяешь?

Он двигается быстрее, чем я ожидала, его пальцы крепко сжимают мое горло, прежде чем он притягивает меня так близко, что наши носы соприкасаются.

— Я доверяю, — искренне говорит он. — Я действительно доверяю тебе. Но я также, черт возьми, не потеряю тебя из-за того, что ты говоришь то, чего не должна.

Мило улыбаясь ему, я наклоняю голову набок, прежде чем сказать: — Как бы ты мог потерять меня? Я не могу выбраться из этой гребаной квартиры.

Его взгляд задерживается на моих глазах на несколько секунд дольше, чем нужно, и это сводит мой желудок узлом. Как будто он что-то знает. Что-то, чего он не должен был делать.

— Может быть, и нет. Но мы оба знаем, что в какой-то момент — это должно измениться.

— О, так теперь ты признаешь, что не можешь держать меня здесь взаперти вечно?

— Я знаю, что не могу. Но я буду делать это так долго, как смогу.

— Почему? — Я пытаюсь еще раз.

— Чтобы ты была вся в моем распоряжении.

— Господи, вы двое снова ссоритесь? — Спрашивает Стелла. — Вы как пожилая супружеская пара или что-то в этом роде.

Я вздрагиваю от ее слов.

— Никто не знает, Эм. Только я, ты и придурки, которые поставили нас в такое положение.

— А Деймон? Проблема в том, что что-то подсказывает мне, что ты не совсем это ненавидишь.

— Виновен. — Отпуская мое горло, он проводит большим пальцем по моей нижней губе. Искушение засосать его в рот и по-настоящему свести его с ума почти берет надо мной верх, но мне почти удается удержаться. — Почему бы мне и не наслаждаться этим? Ты видела себя?

— Комплименты тебя ни к чему не приведут, Теодор Чирилло.

— Посмотрим.

Он делает огромный шаг назад, убирая от меня все прикосновения. От этого мне мгновенно становится холодно.

— Пошли, давай подсластим тебя пончиком.

— Придурок.

— Ах, рада видеть, что занятие сексом не изменило вашей любви друг к другу.

Я ворчу на комментарий Стеллы, спрыгивая со стойки, глаза Тео прожигают дорожку на моей коже с каждым моим движением.

— Итак, ты придешь на новогоднюю вечеринку, верно? — Спрашивает меня Стелла, как только я сажусь на диван напротив нее с пончиком с соленой карамелью в руке.

— Эм…

— Конечно, она будет там, — отвечает за меня Тео.

Вечеринка завтрашнего вечера — это не то, что мы обсуждали, но я рассчитывала на то, что Дэмиен потребует нашего присутствия.

Слава богу, черт возьми, я права.

— Я не уверена, что у меня есть что-нибудь подходящее, чтобы надеть на мероприятие у Чирилло.

— Чушь собачья, Эм. Мы можем пройтись по магазинам утром. Купим что-нибудь убийственное, от чего твой парень получит по заднице, прежде чем мы сделаем прическу и макияж.

Я смотрю на свою подругу, гадая, на какой планете она находится.

— Серьезно? — Я спрашиваю. Забыть о том факте, что Тео никогда не выпустит меня из поля зрения, чтобы сходить за покупками, ходить по магазинам, пока она примеряет мне ужасное платье за ужасным платьем, а затем делает прическу и макияж, — это мое представление об аде.

— Я уже обо всем позаботился. И тебе не нужно выходить из квартиры, детка, — говорит Тео с раздражающе милой улыбкой, которая заставляет Стеллу сделать двойной вдох.

— Ты купил Эмми платье для новогодней вечеринки твоих родителей? — Спрашивает Себ, явно нуждаясь в разъяснении.

Да, Себ твой лучший друг потерял свой гребаный разум.

— Я не пойду на твою дурацкую вечеринку, — дуюсь я, зная, что это именно то, что он ожидает от меня услышать.

— Ну, тебя пригласили, и мои родители ждут тебя там.

— Почему, черт возьми, твои родители хотят, чтобы я была там? Наверняка они захотят свести тебя с какой-нибудь заносчивой блондинкой-дебютанткой или еще с каким-нибудь дерьмом.

Себ издает смешок, который говорит мне именно то, что я уже знаю о вечеринках, которые они обычно посещают. Я сама видела доказательства на их вечеринке в канун Рождества на прошлой неделе. Однако сейчас единственная разница заключается в том, что, по-видимому, его отец уже женил его.

Чтобы трахнуть меня.

— Ты произвела сильное впечатление на мою маму в ночь пожара, детка. Она с нетерпением ждет возможности проводить с тобой больше времени.

— О, твоя мама такая милая, Тео, — говорит Стелла.

Скрестив руки на груди, я в раздражении откидываюсь на диван.

— Я не выберусь из этого, не так ли?

— Нет. Ты наденешь сексуальное платье, заставишь меня хорошо выглядеть и будешь вести себя на вечеринке так, как будто тебе там самое место. — Засранец, блядь, подмигивает на это заявление.

— Неважно. Мне нужно в ванную.

* * *

— Срань господня, — вздрагиваю я, когда обнаруживаю фигуру, стоящую посреди того, что я сейчас называю своей спальней. — Господи, Стел. Ты могла бы предупредить меня.

— Извини, — говорит она, хотя по ее виду это не похоже, когда она оглядывает комнату, замечая все дерьмо, которое я оставила разбросанным по всему пространству. — Почему ты остановилась в гостевой спальне Тео, Эм?

Дерьмо. Дерьмо. Двойное гребаное дерьмо.

— Э-э… да. Ты жила с ним, он требователен к порядку и прочему дерьму. Я свалила все сюда, чтобы он не мог жаловаться. — Я обвожу рукой комнату, просто чтобы доказать свою точку зрения.

Я неряха. Я буду первой, кто это признает.

— Значит, ты не будешь спать здесь? — спрашивает она, разглядывая смятые простыни.

— Что? Нет, конечно, нет, — вру я, чувствуя себя самым дерьмовым человеком в мире.

Я понятия не имею, почему я защищаю его, его секреты — наши секреты, — но я защищаю.

Блядь. Я такая же плохая, как он и его отец, скрывающие все это.

— Он набросился на меня, когда я собиралась выходить сегодня утром. — Я шевелю бровями, просто чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

К счастью, все, что она видит в моих глазах, работает, потому что она, кажется, купилась на мою чушь.

Я самый худший друг в мире.

— Я не могу поверить, что ты трахаешься, — говорит она, падая на край кровати.

— В самом деле? Я почти уверена, что именно ты пыталась убедить нас сделать это.