Некромант не находился в своем логове, раз торчал перед Верой возле машины и пучил на нее свои глаза навыкате. Он ее вроде бы не трогал, просто смотрел. Но Захар вылетел вперед и встал между ними. Лицо мужика расплылось в улыбке:

– Ты здесь? Сам пришел – это добрый знак!

Это был тот самый человек, который следил за ними из машины: плечистый, невысокого роста, круглое лицо, ничем особенным не примечательное, разве что слишком большими круглыми глазами, наводящими на легкую ассоциацию с вытаращенной совой. Вера, едва обуздавшая истерику, выглянула из-за плеча:

– Ты труп или Вася Пупкин?

– Кто? – мужик-сова удивился.

Базука говорил спокойнее своей напарницы:

– Она имеет в виду, ты – тот, кто воскрешает, или само изделие? Это важно. Зря мы, что ли, на эту встречу явились?

Некромант, что было вероятнее, вопрос проигнорировал:

– А зачем ты явился с ней, Захар? У меня к тебе есть важное деловое предложение. К тебе, а не ко всей вашей банде. Мы можем поговорить наедине?

– Не можем, – решил Базука, которому было очень не по себе от присутствия человека с настолько сильной способностью. – Тебе для начала меня нужно прикончить, а потом воскресить. Вот тогда я стану сговорчивее.

Сам пошутил – и сам испугался сказанного. Но мужик не бросался на него и даже не сокращал расстояния. Скривился только недовольно:

– Я так и думал, что ты еще не готов. А мне и предложить пока толком нечего. Посланницу мою укокошили без причины, а ведь она была почти целая, прекрасный материал, даже о своей жизни и знакомствах многое помнила. Но ты сам пришел. Глупо было хотя бы не попытаться. Ладно, подожду еще немного, когда тебя прижмут обстоятельства до нового сотрудничества. Машину хоть оставь, задолбало пешком ходить.

И совершенно безобидно пошатался к двери в свое логово – видимо, посчитал беседу на сегодня оконченной. Не было в нем никакой агрессии или хотя бы капли угрозы – ничего из этого не улавливалось, что и выглядело самым удивительным. Но Базуке этого точно было мало, потому он выкрикнул:

– Ты меня подставил, мудло паршивое! Ты убил Надю просто затем, чтобы меня загнать в угол! Неужели ты думаешь, что я стану слушать твои предложения? С такого ни одно нормальное сотрудничество не начинается.

Некромант обернулся возле самой двери и свел тяжелые брови.

– Мне приходило в голову, что ты недалекого ума, но не настолько же. До тебя и твоих умников все еще не дошло? Я ту девчонку не убивал.

– Врешь, – обескураженно отозвался Базука.

– Разве я могу тебе врать? – некромант неприятно усмехнулся. – Ее убили другие люди. Я вовремя подоспел. Она воскресла, а я через нее дал полиции другое описание, чтобы тебя не искали. И обвинение в нападении намного мягче обвинения в убийстве. Но следователи тебя все равно ищут, поскольку других подозреваемых нет, а из тебя получится если не главный свидетель, так хотя бы единственный обвиняемый. В таких проволочках я уже бессилен, смог только убавить им энтузиазма. Другие прекрасно все рассчитали – они не учли только моего вмешательства.

– Кто такие «другие»? О ком ты говоришь? – Захар ничего не понимал.

– Ну мы же не единственные избранные, кого ду́хами накрыло. И если это дело правильно организовать, то можно грабить банки, безнаказанно забираться в чужие дома, убивать, подставляя других, и добывать любую информацию. Эти бесы, что сидят в наших башках, очень способствуют, знаешь ли.

Базуке наконец-то стало по-настоящему страшно, а у Веры вообще дар речи пропал.

– И сколько их? Организованных других.

Некромант не ответил на вопрос прямо:

– Это их тактика – искать таких, как ты: с полезной силой и подходящим характером. Отрывать от друзей и близких, загонять в подвалы, чтобы у тебя не было другого выхода, кроме как к ним присоединиться. Твои друзья их не интересуют – они слабы, слишком совестливы, будут только под ногами путаться. А ты подходишь… ты всем сторонам подходишь. Но согласишься помогать, если только останешься совсем один и без возможности выбраться из проблем.

До Захара медленно доходило:

– Это они тебя в подвал загнали? Другие?

Мужик вздохнул:

– Туда меня загнала моя способность. Думаешь, многие захотят со мной близкого общения? Я же это не контролирую, – он обернулся на приоткрытый проем, – трупы сами воскресают, если я окажусь поблизости, и как-то находят меня, мечтая то ли служить, то ли дружить. И пахнут, пахнут, хотят чего-то, зомби безмозглые. Если воскрешение проходит быстро, то в них остается старая память и часть характера, но смерть меняет и таких. А уж если до поднятия прошло много времени, то в них ничего самостоятельного не остается. Барсик! Ты куда? Не ходи на улицу днем, людей перепугаешь, – он спешно засунул высунувшегося кота ужасающего вида обратно за дверь и напоследок обернулся: – Базука, приходи, когда созреешь хотя бы до того, чтобы поблагодарить за предыдущую помощь.

Он спешно вошел и захлопнул дверь, пока из подвала не полезло что-нибудь еще.

Вера, едва дыша, боязливо выступила вперед и выдала:

– Бедный некроша… Как же он несчастен с такой силой! Как одинок, в каких жутких условиях вынужден жить!

– Позовем его к себе в команду? – Захар приподнял бровь.

– Ни за что, – Вера содрогнулась. – Будем жалеть его на расстоянии. Ты уловил самое главное?

– Что именно? Что враг, которого мы так боялись, оказался в десять раз проще настоящего врага? Что есть люди, которые злых духов в себе даже не пытались заткнуть? Кто грабит, преспокойно убивает и играет с нами? И что из такой войнушки мы без потерь точно не выберемся? А все наши потери будет воскрешать наш новый приятель? Давай начнем с Короленко – ну пожа-алуйста, – он кривлялся, хотя и самому не было весело.

– Нет, – она покачала головой. – Что их целью было заставить нас отвернуться от тебя. Другие не только некроманта не учли – они не учли нас всех. Ведь ни один из нас от тебя не отвернулся!

– Ну окей. Будем на адреналине целоваться?

– Отстань.

– Да мне самому сейчас не хочется, до сих пор тошнит. И машину не оставим, а то как я, всеми разыскиваемый, домой без нее доберусь? Вот, собственно, и вся цена нашей жалости.

Друзья весь вечер наперебой на них орали. Дескать, совсем ополоумели и как можно было догадаться вдвоем туда отправиться. Вера вздыхала, полностью соглашаясь с обвинениями, да и Базука не спорил. Он знал, что все эти крики – ерунда. Пока просто отвлекаются от осознания, а оно было глобальным – к такому прямо сразу и не приступишь, проще пока покричать.

Женька не умел быть бесполезным, как и в тягость ему было удерживать в себе директивы. Потому именно он не позволял другим расслабляться: