— Ох, — притворно вздохнул он. — Ну, хоть снежинок вижу, а то уж думал, что одни поросята тут… Но кандидаты на стол тоже есть. Вот уж Баба-Яга порадуется! Так что там с помощниками?

— Ребята, — я повернулась к мальчишкам, — хочет ли кто-нибудь быть помощником?

— Я! — первым вскинулся главный поросёнок Андрюша. — Я хочу!

— И я хочу! — тут же взметнулся второй мальчик. Третий, поскоромнее, молча поднял руку.

Четвёртый думал дольше всех, но, решившись, потянулся следом за остальными.

— Тогда, — задорно промолвила я, — давайте поможем Деду Морозу поздравить всех с Новым годом и загадать самое лучшее желание? — я сняла с головы шапку, не беспокоясь о том, что растрёпанные волосы разметаются по плечам. — В чьих руках шапка будет, тот и поздравление говорит! Мы хотим… — я задумалась на секунду, — мы хотим, чтоб в целом мире, в каждом доме и квартире были гости и веселье, счастье, радость да удача! Праздник светлый, чистый дом…

— Полный стол и поросята… — заладил своё мой Дед Мороз.

— И послушные ребята, — скривившись, промолвила я, и бросила шапку первому мальчику.

— Я хочу, чтоб даже деды сели на велосипеды! — неожиданно в рифму выдал тот, хоть до этого и отмалчивался всю дорогу, и, довольный донельзя собой, впихнул шапку следующему в очереди — подоспевшей после танца снежинке.

- Чтобы лучше выступалось, танцевалось, рисовалось… — заладила она.

— Чтобы кушать было вдоволь… — протянул самый худой на вид мальчишка.

— И не только поросят, — дополнила я, отбирая шапку и передавая её дальше.

— Чтобы в дом завести кошку! — воскликнул Андрюша, косясь на дверь, за которой прятались его родители.

— И собаку! — влез второй.

— Черепаху!

— Робота большого!.

— Чтобы мира во всем мире и корону вот сюда! — ткнула себе в голову пальчиком ещё одна девочка и, довольная, вернула шапку мне.

— И здоровья, благодати, полной чаши в каждый дом, — довольно закончила я, с трудом сдерживая улыбку. — С Новым годом! С новым счастьем!

Даниил вздохнул.

— Хо-хо, — протянул он. — Ну, ну, это у вас почти получилось. Вроде и не хрюкали почти помощнички… Да и Снегурка ничего, а снежиночки, поглядел и на душе потеплело, почти решил у вас остаться и никого не есть. Но вот вам еще задание, — он поднялся со своего стула. — Полный дом народу, а там, на улице, плохие мальчики мерзнут, не знают, что Новый год скоро… Повеселить их надо! Давайте-ка, крикнем громко-громко: "С Новым годом!" Один в поле не воин, давайте, все вместе! Только давайте, соревнование устроим, кто громче кричит мальчики или девочки. На три-четыре с Новым годом крикнут мальчики, а потом на раз-два с Новым годом крикнут девочки, договорились? Только ближе, ближе к окну… — Даниил кое-как дохромал до желанной цели, открыл окно и, весело помахав рукой позеленевшему от ужаса Сергею, велел. — Ну-ка! Три-четыре! Раз-два! — он аж поморщился от детских воплей. — Ох, оглушили. А как насчет елочки, огоньки на ней зажечь? Ну, ребятня?

Елка и так мигала нам сотнями лампочек, но дети, кажется, об этом не задумывались, охотно обступив Деда Мороза и явно заинтересовавшись праздником.

Я закатила глаза, с трудом сдерживая желание высказать Котовскому всё, что думаю про его мастерство импровизации, и подошла к елке, тайком вытащила шнур из розетки, заставляя её погаснуть.

— Ну, дедушка, такое чудо только нам подвластно! Зажигай скорее елку, и поведем хоровод! — воскликнула я, искренне надеясь на догадливость Деда Мороза.

— Ну вот, а говоришь, сама можешь! Мне, старику, со всеми болячками… Но ради такого дела! Эх, зажгу! — Котовский громко хлопнул в ладоши. Раз-два-три! Елочка, гори!

Елочка загорелась — само собой, не от его громогласного, изменённого голоса, а от того, что я сунула вилку в розетку, но гирлянды засияли так внезапно и так ярко, что дети даже не сдерживали свой восторг.

— Вот и чудо свершилось! И смотрите-ка — ни одного поросенка, всё послушные, веселые дети! Ну-ка! Приглашаю всех гостей, дорогих моих друзей: станем все в хоровод, встретим пляской Новый год! Ну-ка… В лесу родилась елочка, в лесу она росла… — Даниил схватил за руку первого подвернувшегося мальчишку, но тот не заставил себя долго ждать, хватаясь за следующего. Я сама даже не поняла, как это мы так быстро встали вокруг ёлки, держась за руку, и почувствовала жар ладони шефа даже сквозь тёплые перчатки Снегурочки и рукавицы Деда Мороза.

Петь детскую песенку было смешно и просто. Это не прыгать на каком-то странном корпоративе перед взрослыми людьми, это поздравлять детей…

На четвёртый заход вокруг елки, впрочем, Даниил разорвал этот бесконечный круг.

— Уф, умаялся! — тяжело вздохнул он. — Устал, устал… Но вот и новогоднее чудо: вижу послушных, хороших детей! Все в костюмах, все стишки выучили! Ну-ка, — он побрёл обратно к своему стулу. — Кто расскажет стишок и покажет свой костюм, тот получит подарок из списка!

Даниил заглянул в мешок и аж присвистнул.

— А подарки-то какие! — протянул он. — И список есть! Ну-ка? Кто будет первым со стишком?

Желающих оказалось предостаточно, и я с трудом сдержалась, чтобы не зажать уши руками в ответ на недовольный вопль Андрюши — почему это не его выбрали первым.

— Потому что мальчики, которые ближе всего к статусу поросёнка, в очереди обычно последние, — отрезал Даниил. — И не спорить с дедушкой Морозом!

…Дорогие подарки перемешались у меня перед глазами, превратились в одну сплошную кучу игрушек, которые стоили, должно быть, больше, чем составляла вся моя зарплата. Считать чужие деньги, конечно, было не слишком хорошим занятием, но я однажды даже с трудом сдержала завистливый вздох, успешно замаскировав его под уставший. Усталость действительно накатывала волнами, я уже с трудом держалась на ногах, давали о себе знать все волнения и тревоги сегодняшнего дня, а ещё ранний подъем, Васнецов с дурацкими приставаниями, шеф, Лиля, покупки эти…

Я даже не поняла, когда именно Котовский успел дослушать последний стишок, вручить последний подарок, но, встряхнув головой и сконцентрировавшись на его словах, обнаружила, что Даниил прощается с детьми. Что ж, это было значительное облегчение: наконец-то уйти от детей, которые хоть и притихли под конец, всё равно выпивали немало сил. Но теперь ребятню волновали исключительно их подарки.

Зато Валентина, жена Бурого, буквально светилась от счастья. Она встретила нас у двери и, ухватившись за руку Даниила, искренне воскликнула:

— Это было просто потрясающе! Ни у одного аниматора прежде не получалось так их успокоить! У вас, наверное, большой опыт…

— Талантливый человек талантлив во всём, — влез между женой и Даниилом Бурый. — Дорогая, может быть, ты подготовишь гостевую комнату для Даниила и его спутницы? Уже поздно, почти десять вечера…